Падение Османской империи: Первая мировая война на Ближнем Востоке, 1914–1920

В 1909 году многие османские турки относились к армянам с большим подозрением. Они были убеждены, что это меньшинство имеет свою скрытую националистическую программу действий и лелеет надежду однажды выйти из состава империи. Являясь отдельной этнической группой с собственным языком и христианской религией, которая на протяжении многих столетий существовала как «миллет» (так в Османской империи назывались автономные религиозные конфессии), армяне имели все предпосылки для организации активного националистического движения за исключением одного: они не жили в границах одного географического региона. Этот народ был рассредоточен между Российской и Османской империями и (в пределах последней), по всей Восточной Анатолии, по средиземноморскому побережью, а также между основными торговыми городами. Больше всего их было в Стамбуле. Таким образом, не обладая критической массой в одном географическом регионе, армяне не могли надеяться на обретение государственности – разумеется, если только им не удалось бы заручиться поддержкой со стороны могущественных держав.

Впервые о своих территориальных притязаниях армяне заявили на Берлинском конгрессе в 1878 году. В рамках урегулирования итогов русско-турецкой войны османы были вынуждены уступить России три провинции со значительной долей армянского населения – Карс, Ардаган и Батуми. Переход сотен тысяч представителей их национальности в российское подданство дал армянам благоприятный повод потребовать большей автономии в составе Османской империи. Армянская делегация обосновала свои притязания на османские вилайеты Эрзурум, Битлис и Ван как на «провинции, населенные армянами». Делегация потребовала создания автономного региона с христианским губернатором во главе по образцу Горного Ливана – автономной области в Ливанских горах с преимущественно христианским населением. Европейские державы отреагировали на это включением в Берлинский трактат отдельной статьи, которая обязывала османское правительство «немедленно осуществить реформы и улучшения, вызываемые местными потребностями в областях, населенных армянами» и обеспечить им безопасность от нападений мусульманского большинства. Согласно трактату, Стамбул был обязан периодически отчитываться перед европейскими державами о мерах, принимаемых в интересах армянских граждан{13}.

Между тем поддержка европейцами христианских националистических движений на Балканах внушила османам вполне понятные опасения по поводу их намерений в отношении других стратегических османских территорий. Новый статус, дарованный Берлинским трактатом притязаниям армянской общины на территории в самом «сердце» империи – Восточной Анатолии, – представлял собой явственную угрозу для Османской империи. Только что отдав России три провинции (Карс, Ардаган и Батуми) в качестве контрибуции, османы не могли примириться с перспективой лишиться других восточноанатолийских земель. Поэтому правительство Абдул-Хамида сделало все возможное для того, чтобы подавить зарождающее армянское движение и не позволить ему установить связи с Великобританией и Россией. Когда в конце 1880-х годов армянские активисты начали формировать политические организации для реализации своих националистических чаяний, османское правительство обращалось с ними как с любыми другими оппозиционными группами и применяло в ответ весь арсенал репрессивных мер, включая слежку, аресты, лишение свободы и ссылку.

В конце XIX века появились два мощных армянских националистических сообщества. В 1887 году в Женеве группа армянских студентов, обучающихся в университетах Швейцарии и Франции, сформировала партию «Гнчак» (по-армянски «колокол»), а в 1890 году группа активистов в Российской империи организовала партию под названием «Армянская революционная федерация», более известную как партия «Дашнакцутюн» (в переводе с армянского – «федерация»), или партия дашнаков. Эти два движения заметно расходились в идеологии и методах. Если члены «Гнчак» делали ставку на социализм и национальное освободительное движение, то дашнаки были сосредоточены на ведении партизанской войны и организации самообороны армянских общин в России и Османской империи. Оба общества поддерживали применение насилия для достижения своих политических целей. Они считали себя борцами за свободу, однако османы наложили на них клеймо террористов. Деятельность гнчакистов и дашнаков способствовала обострению напряженности в отношениях между мусульманами и христианами в Восточной Анатолии. Армянские активисты рассчитывали на то, что это спровоцирует вмешательство европейских держав, однако османы использовали обострение как повод жестко подавить зарождающееся националистическое движение. Нестабильная ситуация вылилась в кровопролитие{14}.