Падение Османской империи. Первая мировая война на Ближнем Востоке, 1914–1920

В начале июля 1914 года, вскоре после убийства в Сараево, Джемаль посетил Францию по приглашению ее правительства, чтобы принять участие во французских военно-морских учениях. Он воспользовался визитом в Европу, чтобы встретиться с османскими офицерами, отвечавшими за взаимодействие с британскими судостроителями, которые завершали работу над новыми османскими дредноутами. Офицеры доложили Джемалю, что «англичане ведут себя очень странно. Кажется, они постоянно ищут все новые предлоги, чтобы отсрочить завершение строительства и передачу кораблей». Джемаль приказал офицерам вернуться в Великобританию и принять корабли в кратчайшие сроки, оставив их окончательную доделку османским верфям в Стамбуле[55].

После посещения маневров французского флота в Тулоне Джемаль-паша вернулся в Париж и связался с министерством иностранных дел Франции. В разговоре с главой политического департамента он открыто перешел к сути дела: «Вы должны принять нас в Антанту и защитить от угроз, исходящих со стороны России». Взамен Джемаль пообещал, что Османская империя станет верным союзником Франции и Британии и поможет «сковать железное кольцо вокруг Центральных держав». Французский дипломат осторожно ответил: Франция может вступить в союз с османами только при одобрении других союзников, что представлялось «весьма сомнительным». Джемаль воспринял такой ответ как отказ. «Я прекрасно их понимал. Франция была убеждена, что мы не сможем избежать железной хватки России, поэтому ей не имело смысла вмешиваться в это дело и приходить нам на помощь». Восемнадцатого июля Джемаль покинул Париж и вернулся в Стамбул ни с чем.

Через месяц после убийства в Сараево, 28 июля 1914 года, империя Габсбургов объявила войну Сербии. То, что началось как балканский конфликт, быстро переросло в полномасштабную войну, в которую были втянуты все ведущие военные державы Европы. Россия, связанная альянсом с Сербией, отреагировала на этой угрозой начать войну с Австро-Венгрией. Германия вступилась за своего союзника, после чего в конфликт вмешались союзники России Британия и Франция. К 4 августа страны Антанты официально вступили в войну с Германией и Австрией[56].

Начало войны в Европе вызвало тревогу по всей Османской империи — от кабинетов Блистательной Порты до удаленных сельских районов Анатолии и арабских провинций. Заключение оборонительного союза для сохранения территориальной целостности стало для империи фактически вопросом выживания. Из отчета Джемаля младотурки знали, что у них не было шансов заключить такое соглашение с Францией. А от прежнего доверия к Великобритании, к их великому сожалению, не осталось и следа.

Первого августа, за три дня до объявления войны Германии, правительство Великобритании реквизировало дредноуты, построенные по заказу Османской империи. Эта новость ошеломила Джемаль-пашу, который, будучи морским министром, рассматривал новые корабли как основу модернизации османского военно-морского флота. Вспоминая свои разговоры с османскими офицерами в Париже, он со всей ясностью осознал, что многократные отсрочки поставок «были не более чем предлогом… разоблачавшим истинные намерения Британии, которая уже давно лелеяла надежду завладеть этими кораблями». Поскольку постройка судов была оплачена в полном объеме в значительной степени за счет общественных взносов, решение англичан реквизировать корабли было воспринято османами как национальное унижение и исключало возможность любых договоренностей между Великобританией и Османской империей. Уже на следующий день, 2 августа 1914 года, османы заключили тайный договор о союзе с Германией[57].

Австрийцы первыми предложили включить Османскую империю в Тройственный союз в середине июля 1914 года. Заключив соглашение со Стамбулом, Вена надеялась изолировать Сербию и нейтрализовать Болгарию. Но немцы поначалу отвергли эту идею. Посол Германии в Стамбуле барон Ганс фон Вангенгейм и генерал Лиман фон Сандерс, глава германской военной миссии, считали, что османы будут больше бременем, нежели полезным союзником как в дипломатическом, так и в военном отношении. «Турция, — писал Вангенгейм в Берлин 18 июля, — на сегодняшний день остается бесполезной в качестве союзника. Она станет лишь обузой для своих партнеров, будучи не в состоянии обеспечить им ни малейшего преимущества»[58].