Падение Османской империи. Первая мировая война на Ближнем Востоке, 1914–1920

«По милости Аллаха мы должны атаковать врага в ночь со 2 на 3 февраля и захватить канал», — гласил приказ. Основные силы должны были переправиться на тот берег вблизи Исмаилии и закрепиться там, тогда как в северной части канала рядом с Эль-Кантарой и в южной, вблизи Суэца, планировалось нанести отвлекающие удары. Далее батарея гаубиц должна была занять позицию близ озера Тимсах и открыть огонь по вражеским кораблям. «Перед батареей стояла задача попытаться затопить корабль у входа в канал». Захват канала был всего лишь частью операции. Перегородить его при помощи затопленных кораблей было гораздо более реалистичной целью, чем выбить британцев с их хорошо укрепленных позиций на западном берегу[198].

За день до атаки поднялась сильнейшая песчаная буря, которая свела видимость почти к нулю. Как впоследствии вспоминал один французский офицер: «Даже просто открыть глаза уже было подвигом». Под прикрытием песчаной бури османские и немецкие офицеры переместили свои войска как можно ближе к каналу в районе чуть южнее Исмаилии. К вечеру ветер стих, ночь была ясной: идеальные условия для нападения[199].

«Мы подошли к каналу поздно ночью, — вспоминал Фахми аль-Таржаман из Дамаска, прошедший Балканские войны. — Мы двигались тихо, курение и разговоры были запрещены. Песок поглощал все звуки шагов. С нами шел немецкий офицер. Нам приказали спустить на воду две металлические лодки. Немец поплыл на одной лодке на другой берег и вернулся примерно через час. Он приказал солдатам по очереди грузиться на лодки и переправлял их на тот берег. Так он перевез туда 250 солдат, которые должны были охранять то место, где будет собираться понтонный мост»[200].

Переправа заняла больше времени, чем предполагали османские командиры, и к рассвету монтаж понтонного моста все еще не был завершен. Тишина на западном берегу укрепляла уверенность османов в том, что они нашли неохраняемый участок канала. Ливийские добровольцы из Триполи, называвшие себя защитниками ислама, нарушили тишину, начав выкрикивать джихадистские лозунги, чтобы подбодрить друг друга. Где-то недалеко залаяли собаки, и вдруг, когда шестая лодка была присоединена к понтонному мосту, западный берег взорвался пулеметным огнем[201].

«Пуль было так много, что вода канала бурлила от них, будто кипела, — вспоминал Фахми аль-Таржаман. — Металлические лодки были прострелены и начали тонуть. Большинство наших солдат не могли даже открыть ответный огонь. Те, кто умел плавать, спаслись, но многие утонули вместе с лодками». Таржаман вместе с другими солдатами бросился бежать прочь от открытого берега «так быстро, как мы не бегали никогда в жизни». Он увидел, что по каналу идет группа бронированных кораблей с орудиями, направленными в сторону османских позиций. «В небе появились аэропланы, которые начали сбрасывать на нас бомбы, в то время как корабли обстреливали нас с воды». Поскольку Таржаман был телеграфистом, он установил свою аппаратуру в относительно укрытом месте за дюнами и «связался с находившимися позади нас войсками, чтобы сообщить им о ситуации»[202].

Самый интенсивный огонь по османам вела египетская артиллерийская батарея, расположившаяся на возвышенности на западном берегу канала, откуда открывался прекрасный вид на понтонный мост и османские позиции. Как впоследствии рассказывал египетский политик Ахмед Шафик, первый лейтенант Ахмад Эфенди Хильми приказал батарее дождаться, когда османы пересекут канал, прежде чем открывать огонь, но был убит в перестрелке. Хильми был одним из трех египтян, погибших в ходе этой оборонительной операции (еще двое были ранены). Впоследствии военнослужащие 5-й артиллерийской батареи были награждены египетским султаном Фуадом за проявленный героизм. Но Шафик не преминул заметить, что «участие египетской армии в обороне Египта противоречило обещанию британцев [от 6 ноября 1914 года] о том, что они возьмут все бремя ответственности за ведение войны на себя, не прибегая к помощи египетского народа». Как бы ни гордились египтяне доблестью своих солдат, они негодовали по поводу того, что британцы втянули их в войну, к которой Египет не имел никакого отношения[203].

В сражении 3 февраля британские канонерки полностью уничтожили османские понтоны. Турецкие солдаты, которые оказались на западном берегу, были либо убиты, либо взяты в плен. Таким образом, не сумев выполнить свою главную задачу и закрепиться на плацдарме на западном берегу, османы решили попытаться выполнить вторую часть плана — затопить несколько кораблей, чтобы заблокировать судоходство по каналу. Батарея тяжелых гаубиц смогла нанести серьезные повреждения кораблю британских ВМС «Хардиндж», у которого в результате прямого попадания снарядов были разрушены обе дымовые трубы, повреждено рулевое управление и передние пушки, а также выведена из строя телеграфная связь. Столкнувшись с неминуемой угрозой затопления, «Хардиндж» поднял якорь и отошел в озеро Тимсах, находившееся вне досягаемости османской артиллерии.