Из-за упрямства и эгоизма одного человека страна находилась в подвешенном состоянии. Всем известен афоризм: «История не терпит сослагательного наклонения». То есть какой смысл говорить о возможном ходе событий в той или иной ситуации? Где-то это справедливо. Что толку гадать, ка-И0е «счастливое будущее» нам готовили Столыпин, Керенский или Троцкий? Однако только тщательный анализ возможных ситуаций позволяет отделить в истории случайное от закономерного. Не злая воля Ленина или масонов свергла царя. Он сам с первых дней своего царствования подкладывал мины под свой же престол.
И дело тут не только в вероятности возникновения гражданской войны. Слабость власти и непредсказуемость ситуации в случае болезни монарха во все времена порождали заговоры людей, близких к трону. В великосветских гостиных не могли не судачить: «А вдруг опять заболеет или покушение эсеров, то кто? Великий князь Николай Николаевич? Великий князь Кирилл Владимирович? А может, все-таки Михаил?»
Наконец 30 июля 1904 г. у царской четы рождается долгожданный сын Алексей. Интересно, что крестным отцом Алексея стал не кто иной, как германский император Вильгельм II.
Михаил перестал быть наследником-цесаревичем.
Однако радость августейших родителей была недолгой. 8 сентября 1904 г. царь записал в дневнике: «Алике и я были очень обеспокоены кровотечением у маленького Алексея, которое продолжалось с перерывами до вечера из пуповины! Пришлось выписать Коровина и хирурга Федорова; около 7 час. они наложили повязку. Маленький был удивительно спокоен и весел! Как тяжело переживать такие минуты беспокойства!
День простоял великолепный» [24. С. 228].
Это была страшная и неизлечимая болезнь — гемофилия. Заболевание вызывается отсутствием в плазме крови вещества, необходимого для ее свертывания. Для больного гемофилией любой порез, удаление зуба вызывает опасное для жизни кровотечение. Небольшой ушиб без повреждения кожного покрова приводит к обширным подкожным, внутримышечным и внутрисуставным кровотечениям. Для гемофилии характерны кровоизлияния в полости крупных суставов (коленных, голеностопных) с последующими тяжелыми изменениями в них, лишающими человека возможности передвигаться.
Больные гемофилией фактически становятся инвалидами. Наиболее тяжелые ее формы обнаруживаются в младенческом возрасте, более легкие — у подростков и взрослых людей. У человека, больного гемофилией с детства, специфика болезни неизбежно вызывает психические отклонения.
Своеобразной особенностью этой болезни является то, что ей болеют только мужчины, а передают болезнь только женщины.
Носительницей гемофилии оказалась царица Александра Федоровна. Когда Алисе было 12 лет, от гемофилии умер ее тридцатилетний дядя Леопольд. Еще раньше, когда ей было 2 года, от гемофилии умер ее старший брат, трехлетний Фридрих. В 1888 г. ее старшая сестра Ирэна вышла замуж за принца Генриха Прусского и родила детей-гемофиликов.
Я специально подчеркиваю даты, чтобы читателю стало ясно, что вся эта эпидемия гемофилии была среди родственников Алике задолго до брака с Николаем.
Волей-неволей возникает вопрос — о чем думали Николай и его родные перед свадьбой? Сейчас некоторые сверхбдительные патриоты выискивают «страшный заговор» Вильгельма II с целью подсунуть кузену больную невесту и тем самым лишить Российскую империю наследника престола. Разумеется, никакого заговора не было, а были лишь глупость и упрямство Николая. Мария Федоровна не отходила от умирающего Александра III. Августейшую родню и придворных больше занимали интриги, чем стратегические интересы империи.
К больному младенцу Алексею были вызваны лучшие медики России, которые единодушно поставили диагноз — гемофилия. Врачи начала XX в. знали об этой болезни почти столько, сколько и сейчас. О неизлечимости ее и дальнейших осложнениях было доложено императору.
Забегая вперед, скажем, что апологеты Николая II объясняют положение Распутина тем, что лучшие врачи не могли справиться с болезнью царевича и только старец Григорий мог ему помочь. Допустим, что так. Но тогда напрашивается вопрос: как мог Николай предложить России такого монарха в столь бурный и жестокий XX век?
Чуть ли не до последнего дня царствования в дневнике Николая и его письмах к Алике прослеживается основная идея оставить самодержавную власть в целостности любимому «бэби — солнечному лучу». Не было ни тени сомнения, а захочет ли народ видеть инвалида на троне?..
В 1915–1917 гг. в письмах и дневниках царь неоднократно жаловался на сильнейшие боли в сердце. Остановка сердца 50-летнего мужчины, проведшего бурную жизнь, вполне реальна, я уж не говорю об эсеровской бомбе. Что же имела Россия? Психически неуравновешенную царицу и тринадцатилетнего больного ребенка. Неужели Николай не понимал, что в случае его смерти у этой парочки нет ни единого шанса удержать власть в России? Видимо, у царя опять срабатывал синдром «скотского хутора»: обязаны повиноваться, не посмеют поднять руку на хозяйское потомство.