Падение Римской империи

Когда в 433 г. Аэций наконец установил свой контроль над Западной Римской империей, почти десятилетний паралич центральной власти оставил заметный след на всех ее территориях. Каждая из групп иммигрантов на западных и приграничных территориях, не подчиненных имперским властям, использовала открывшиеся возможности, чтобы укрепить свои позиции; так же поступали и те, кто находился вне границ империи. Кроме того, как уже было после пересечения Рейна, волнения, вызванные появлением иммигрантов, побудили местные римские общины к попыткам узурпации. В Северной Галлии, в особенности в Бретани и в ее окрестностях, зачинщиками раздора стали так называемые багауды. Зосим упоминает другие группы с таким названием, пребывавшие в предгорьях Восточных Альп в 407–408 гг.; Гидаций сообщает в своей «Хронике», что они появились в Испании в начале 440-х гг.^{293}. Историки с давних времен горячо обсуждают вопрос о том, что собой представляли эти люди. Сам термин восходит к III в., когда их именовали «деревенщиной и бандитами». Историки марксистской ориентации неизбежно видели в них революционеров, чья деятельность была связана с возникавшей время от времени волной народного протеста против неравенства, существовавшего в римском мире; по их мнению, они появлялись на сцене в периоды ослабления контроля со стороны центра. Конечно, багауды действительно появлялись в основном там, где контроль центра слабел из-за враждебных действий варваров, но сведения об их социальном составе не всегда свидетельствуют о том, что среди них были революционеры. Легкая нажива — это по определению то, что становится главным соблазном для смутьянов. Иногда те, кого именовали багаудами, представляли собой обычных бандитов. К примеру, те, что находились в Альпах в 407–408 гг., угрожали насилием и требовали денег у отступавшего через их территорию тогдашнего римского полководца. Но багаудами, по-видимому, именовали и группировки самозащиты, имевшие целью сохранить общественный порядок в местах своего проживания, куда более не могла дотянуться длинная рука государства. В 410-е гг. Арморика уже получила независимость, стремясь урегулировать беспорядки; позднее нечто подобное происходило в Испании^{294}.

Так или иначе, багауды вместе с варварами представляли собой повод для беспокойства. К лету 432 г. угроза распространилась и стало ясно, что конфликт неизбежен. В Северо-Западной Галлии ее создавали багауды; в Юго-Западной — вестготы; в приграничных областях Рейна и у подножия Альп — франки, бургунды и алеманны; в Северо-Западной Испании — свевы; в Северной Африке — вандалы и аланы. Строго говоря, большая часть территории Испании втечение410-х гг. находилась вне контроля Рима. Учитывая также, что Британия уже давно отделилась от Западной империи, среди территорий, состояние которых с точки зрения империи можно было считать удовлетворительным, оставались лишь Италия, Сицилия и Юго-Восточная Галлия.

Чтобы хотя бы частично осветить выдающиеся достижения Аэция в урегулировании беспорядков в 430-е гг., обратимся к немногочисленным записям в хрониках, в которых, как правило, на события, происходившие в течение целого года, отводится не более двух-трех строк. Но кроме того, в нашем распоряжении имеется один памятник исключительной важности — Санктгалленский Кодекс (Codex Sangallensis) 908 г. — весьма потрепанная книга из древнего монастыря Св. Галла в Швейцарии, южнее озера Констанц. Она датируется примерно 800 г. н. э.; в ней имеется обширный перечень латинских вокабул — чрезвычайно уместный в хорошем монастыре эпохи Каролингов, где монахи знали классическую латынь. Однако частично этот перечень написан на страницах, которые уже использовались ранее, и в результате тщательного исследования (проведенного в 1823 г.) было установлено, что один из текстов палимпсеста, записанный сверху вокабулами, состоит из восьми фолио из рукописи V или VI в., созданной латинским ритором по имени Меробавд. Он родился в Северной Испании и был потомком имперского военачальника франкского происхождения, носившего то же имя и известного в 380-е гг. Труд Меробавда уцелел в этой единственной копии (если не считать одного короткого стихотворения на религиозную тему), так что нам следует поблагодарить каролингского монаха, выполнявшего грязную работу по выскабливанию листа, за то, что хоть что-то из писаний Меробавда уцелело. Правда, к несчастью, чтобы страницы годились по размерам для новой книги, монахи их обрезали: первоначально размер составлял 260 мм на 160 мм, тогда как в обрезанном виде — 200 мм на 130 мм. Поэтому ученым удалось прочитать лишь четыре коротких стихотворения и фрагменты двух более длинных панегириков: около 100 строк из первого и 200 из второго. (Аналогичные тексты того времени насчитывают около 600 строк.)