Падение Римской империи

Как только Римское государство утеряло былую мощь и осознание этого факта утвердилось в умах, провинциальные элиты римских землевладельцев, в разное время в разных областях, столкнулись с новой, неудобной для них ситуацией. Истощение жизнеспособности Римского государства угрожало всему, что делало этих людей тем, чем они были. Поскольку их благосостояние зависело от земли, даже самым упрямым и наиболее лояльным землевладельцам не оставалось ничего другого, как осознать наконец, что лучше всего на пользу их интересам послужило бы приспособление к той новой власти, которая господствовала в их местности. Если учесть, что империя просуществовала 450 лет, а Восток продолжал оказывать помощь Западу, неудивительно, что упомянутым разрушительным процессам потребовалось время, чтобы сделать свое дело. На старых имперских территориях многие, как, например, галльские приверженцы Атаульфа в 420-х гг. или Сидоний в 450-х гг., быстро пришли к соглашению с готами или бургундами как автономными племенными объединениями в рамках единого Римского государства, которое все еще сохраняло военную силу и политическое влияние. Однако сменилось два или три поколения, прежде чем стало ясно, что это было лишь переходное состояние и что эволюция римского Запада неуклонно шла в направлении создания полностью независимых Готского и Бургундского королевств.

Третий ряд аргументов касается той парадоксальной роли, которую сыграли гунны в этих революционных событиях. В 440-е гг., в эпоху Аттилы, гуннские полчища прокатились по Европе от Железных ворот Дуная до Константинополя, Парижа и самого Рима. Эти подвиги снискали Аттиле бессмертную славу, однако его славное десятилетие явилось не более чем интермедией в драме гибели Западной Римской империи. Гораздо более значимым было косвенное воздействие гуннов на Римскую империю в предшествующие десятилетия, когда нестабильность, созданная ими в Центральной и Восточной Европе, вынудила различные варварские племена пересекать римскую границу. Хотя Аттила время от времени наносил тяжкие поражения имперским войскам, он никогда не угрожал безвозвратным отчуждением значительной части налогоплательщиков Западной империи. С другой стороны, те племенные группы, которые пересекали границу в кризисные ситуации 376–378 гг. и 405–408 гг., добивались именно этого. В течение жизни одного поколения до воцарения Аттилы гунны даже поддерживали существование Западной империи, препятствуя дальнейшим переселениям на ее земли после 410 г. и особенно помогая Аэцию отражать наиболее опасные вторжения германских племенных объединений, уже перешедших через границу. Вторым существенным вкладом гуннов в дело развала империи фактически стал сам феномен их внезапного исчезновения после смерти Аттилы в 453 г. Это была та соломинка, которая сломала хребет Западной империи. Ей, лишенной военной поддержки со стороны гуннов, не оставалось ничего другого, кроме как создавать такие политические образования, которые включали бы в себя хотя бы некоторые из варварских племенных объединений. Это обстоятельство повлекло за собой то роковое противостояние, в котором последние силы и средства, еще находившиеся в распоряжении Запада, были растрачены в бесплодных попытках собрать вокруг себя достаточное число сильных сторонников, чтобы обеспечить политическую стабильность. Однако к концу 460-х гг. самые амбициозные предводители варварских племенных объединений, особенно Эйрих, король вестготов, осознали: то, что называлось Западной Римской империей, теперь контролировало слишком небольшую территорию, чтобы помешать им основать собственные независимые королевства. Именно это обстоятельство и привело к стремительному распаду последних остатков империи между 468 и 476 г.