Падение Римской империи

Римская военная система и римские территориальные приобретения являлись, таким образом, продуктом столетий войны. Однако голая военная сила была недостаточна для создания империи. Продуманная дипломатия сочеталась при необходимости с предельной беспощадностью. В некоторых случаях Цезарь обращался с пленными галлами очень милосердно — отправлял их по домам, если считал, что это в интересах Рима. Он также старался не злоупотреблять сверх меры лояльностью тех галльских общин, которые оказывали ему поддержку, и ограничивался умеренными требованиями предоставления вспомогательных войск и снабжения продовольствием. Он должен был также вводить в дело легионы для защиты своих новых союзников от угрозы со стороны какой-либо третьей силы. Видя, сколь умеренны эти требования, многие галльские общины быстро убеждались, что сотрудничество с римлянами гораздо выгоднее конфронтации. Такая тактика применялась долгое время, и наряду с военным элементом в деле создания Римской империи давали себя знать и дипломатические успехи. Например, в 133 г. до н. э. Аттал III, последний независимый правитель богатого Пергамского царства в современной северо-западной Турции, добровольно завещал свое государство Риму.

Однако умелая дипломатия достигала таких успехов только потому, что она сочеталась с имевшими место время от времени проявлениями продуманной и беспощадной жестокости. После Третьей Пунической войны, которая окончательно сломила мощь Карфагена, римский сенат принял решение, что весь город должен был стерт с лица земли. Место, где он стоял, было символически распахано и посыпано солью, чтобы здесь ничего не росло и земля была непригодна для заселения. На Востоке новым сильным врагом Рима стал царь Митридат VI Евпатор Дионис, который владел большей частью современной Турции и северным побережьем Черного моря. Он стал виновником жестокостей, получивших известность под именем «Эфесской вечери»^{10}, когда были убиты тысячи римлян и италийцев, живших на подвластных ему территориях. Потребовалось определенное время, чтобы в результате трех кампаний, получивших название Митридатовых войн, гордый царь наконец оказался загнан в свое последнее убежище в Крыму. Здесь он решил покончить с собой, однако организм, натренированный многолетним приемом яда в малых дозах, оказался невосприимчив к отраве, и тогда Митридат приказал одному из своих телохранителей заколоть себя.

Политика Цезаря в Галлии могла быть и достаточно жестокой. Враждебные ему вожди, несшие ответственность за разжигание мятежей, забивались насмерть — такое наказание постигло в конце кампании 53 г. до н. э. Аккона, предводителя галльских племен сенонов и карнутов. Жителей общин, отказывавшихся сдаться при подходе легионов, в полном составе продавали в рабство или в некоторых случаях даже уничтожали. В 52 г. до н. э. Цезарь, задержанный на некоторое время сопротивлением находившегося на холме Аварика, учинил подобную акцию в наказание за убийство римских торговцев и их семей. Когда укрепления были прорваны, легионеры предались убийствам и грабежам: как сообщают, только 800 человек уцелели из всего населения численностью в 40 тысяч мужчин, женщин и детей. Трудно судить, насколько преувеличил Цезарь эти цифры, но в любом случае не приходится сомневаться в жестокости, с которой римляне карали непокорных^{11}.

Таким образом, они никогда ничего не забывали и не прощали. С такой же беспощадностью они стали мстить за гибель Котты и его людей. Позднее во время осадных операций римляне заметили вождя треверов Индутиомара и устроили против него кавалерийскую вылазку, во время которой убили его. Что же касается эбуронов, их вынудили рассеяться в условиях непрерывного натиска на их родные края во время следующей кампании. Не желая терять своих людей в лесных боях, Цезарь обратился ко всем соседним племенам с щедрым предложением принять участие в походе и грабеже. Все их селения были преданы огню, многие погибли в схватках. Вскоре царь эбуронов Катуволк решил, что с него достаточно. Как пишет Цезарь, он «не мог выносить тягот войны и бегства и, всячески проклиная Амбиорига как истинного виновника случившегося, отравился ягодами тиса» (Caes. De bello Gallico. VI. 31. 5. Пер. M. M. Покровского). Весьма вероятно, что если бы он не сделал это сам, то с ним это сделал бы кто-то другой. Что же касается Амбиорига, то он выжил, несколько лет провел в скитаниях, но о его судьбе в записках Цезаря о галльской войне более не сообщается. Последний раз о нем упоминается при описании событий 51 г., где речь идет о том, как римские войска грабили и жгли селения эбуронов с той целью, чтобы сделать его столь ненавистным, чтобы соотечественники не захотели иметь с ним дело^{12}.

Такая политика кнута и пряника вряд ли нуждалась в гениальном уме, но этого от них и не требовалось. В сочетании с легионам и в этот переломный момент евразийской истории она оказалась достаточно действенным орудием в деле создания империи.