Падение Римской империи

Большинство источников также содержат в целом совпадающие сведения о том, что оказалось не так после пересечения готами реки (вероятно, близ или в районе крепости Дуросторум) (см. карту № 6). Вину за то, что случилось после, возлагают в основном на бесчестность римских чиновников на местах. Ибо когда иммигранты начали испытывать недостаток в продовольствии, эти чиновники воспользовались их отчаянным положением, организовав в высшей степени выгодный черный рынок, где готы продавали себя в рабство за пищу. Неудивительно, что это вызвало всеобщее возмущение, которое лишь подогрело поведение римских войск, особенно некоего Лупицина, командовавшего полевыми силами во Фракии (comes Thraciae). Нажившись на черном рынке, а затем заставив готов переселиться в другой лагерь за пределами своих главных квартир в Маркианополе (см. карту № 6), он предпринял неудачное нападение на их предводителей на пиру, предположительно устроенном в их честь. Это побудило готов перейти от возмущения к восстанию^{171}. Так гласит история, которую повторяли многие авторы. Проклятия в адрес Валента за глупость, проявленную им, когда он согласился принять готов, порицания местных римских военных властей за их жадность и упреки самим готам (хотя и не слишком суровые) позволяют составить вполне логичное изложение событий. Однако несмотря на то, что все его детали взвешенны, оно не отражает всей правды.

Начнем с обычной политики Рима в отношении тех, кто искал убежища на принадлежавших ему землях. Иммигранты (прибывшие добровольно или побуждаемые иными причинами) в 376 г. были далеко не новым явлением в Римской империи. В течение своей истории она неоднократно принимала чужаков: постоянный поток искателей счастья (не в последнюю очередь устремлявшийся, как мы видели, в ряды римской армии) дополнялся время от времени широкомасштабными миграциями. Для последних даже существовал специальный термин: receptio. Надпись I в. н. э. сообщает, что наместник при Нероне переправил 100 тысяч человек «через Дунай [с северной стороны]» (transdanuviani) во Фракию. Совсем недавно по отношению к описываемым событиям, в 300 г. н. э., императоры-тетрархи расселили по империи десятки тысяч карпов (дакийские племена), рассредоточив их по общинам, располагавшимся вдоль Дуная от Венгрии до Черного моря. В промежутке имело место еще несколько наплывов меньшего масштаба, и хотя не существовало единого плана, определявшего, как обращаться с иммигрантами, можно уверенно выделить несколько вариантов. Если нуждавшиеся в убежище состояли в хороших отношениях с империей и иммиграция осуществлялась по взаимной договоренности, то некоторое число молодых мужчин вступало в римскую армию, иногда образуя отдельное новое соединение, а остальные расселялись по всей империи как свободные сельские хозяева, обязанные с этого времени платить налоги. К примеру, такого типа соглашение заключили император Констанций II и некие сарматы-лимиганты в 359 г.^{172}. Если отношения между империей и мигрантами носили не столь мирный характер (и в особенности если их взяли в плен входе военных действий), обращение с ними было куда более жестким. Некоторых опять-таки призывали в армию, хотя при этом принимались куда более серьезные меры безопасности. Так, императорский эдикт, касавшийся сил скиров, взятых в плен римлянами в 409 г., содержит указание, что должно пройти 25 лет (иными словами, должно смениться поколение), прежде чем кого-либо можно будет призвать в армию. Прочие опять-таки стали сельскими хозяевами, но на куда менее благоприятных условиях. Многие скиры, взятые в плен в 409 г., попали в рабство, а остальных расселили в качестве зависимых крестьян (coloni) с условием, что им нужно будет переселиться за пределы Балкан, где их захватили. Таким образом, все иммигранты становились солдатами или крестьянами, но осуществлялось это более или менее благоприятными для них путями^{173}.