Падение Рипера

Джоанна Уайлд

Падение Рипера

Мотоклуб «Риперы» – 5

Аннотация

 

Леви «Пэйнтер» Бруксбыл никем, пока не вступил в мотоклуб «Риперы». В тот день, когда он одел цвета клуба, байкеры стали его братьями, а дела клуба – его жизнью. Все, что от него требуется взамен, – это сильная рука и безоговорочная преданность – преданность, которая проверяется, когда его арестовывают и приговаривают к тюремному заключению за преступление, совершенное от имени клуба.

У Мелани Такер, возможно, было непростое начало, но по пути она научилась бороться за свое будущее. Она сбежала из ада и начала новую жизнь, но каждую ночь ей снился байкер, чье прикосновение она не может забыть. Все началось так невинно – просто серия писем одинокому человеку в тюрьме. Дружелюбный. Безвредный. Безопасный. Теперь Пэйнтер Брукс возвращается домой... и Мелани скоро узнает, что в МК «Риперы» нет места для невинности.

Для Доун Доун и Коллин.

Каждому писателю нужна медсестра и адвокат,

и рядом со мной два самых крутых из них.

Спасибо.

Пролог

Пэйнтер

Коллап, Айдахо

Сегодняшний день

– Твою мать, – сказал Хос, глядя на переполненный клабхаус[1]. Я остановился, не донеся пиво до рта, и повернулся, чтобы проследить за его взглядом. – Пэйнтер, брат, тебе нужно успокоиться.

Вот когда я и увидел ее.

Мелани Такер.

Нет.

Этого не должно было произойти. Может быть, у меня галлюцинации, потому что я не мог представить себе реальность, где она на самом деле была бы такой блядь глупой. Я уронил свою пивную бутылку, разбив стекло, когда пересекал комнату. Все сузилось, мои глаза покраснели.

– Держись, сынок,  – зарычал Пикник. Я чертовски уважал его, любил как отца ... но на данный момент не было ни одного проклятого слова, которое президент МК «Риперы» мог бы сказать мне, чтобы успокоить. Все потому, что мать моего ребенка стояла в дверях клуба, с широко раскрытыми глазами и страшно испуганная. Она знала, что облажалась.

Рядом с ней стоял мужчина. Байкер. Хэнгэраунд?[2] Он обнимал ее так, словно она принадлежала ему.

Да. Он положил руки на мою Мелани.

Только она теперь не была моей и не была уже очень давно. Ее выбор, и это охренительно больно. Но та свобода, которую она так сильно хотела, была предоставлена лишь с одним условием, и она только что его нарушила. Никаких байкеров. И все же она была здесь с этим мудаком, каким-то козлом, который думал, что одев кожаную одежду, получит право на существование.

В клабхаусе МК, ни больше, ни меньше.

Это было проблемой. Серьезной проблемой. Так что ужас на ее лице был абсолютно оправдан, потому что она собиралась стать свидетельницей проклятого убийства. И нет, это не просто фигура речи. Через десять секунд я собирался отрезать его член, засунуть его ему в глотку, а затем выдернуть его из его задницы, прежде чем повторить процесс заново.

Рука моего президента обвилась вокруг моей, молча предупреждая меня и пытаясь успокоить. Я пожал плечами, не обращая внимания на то, что пытался сказать Пик, и рванулся вперед, схватив маленького засранца за рубашку. Я резко дернул его в центр комнаты. Рвущийся звук наполнил мои уши, и вдалеке я услышала крик Мел. Затем мой кулак коснулся его лица, и сладкая боль пронзила костяшки пальцев, когда время замедлилось.

Я любил драться.

Не просто побеждать, а ощущать прилив энергии, сладость боли, и концентрацию внимания, это происходит, когда все ваше существование сужается до одного момента ужасной цели. Это первобытно и прекрасно, и никогда не могло бы быть лучше, чем в тот момент, когда новый парень Мелани упал.

Я последовал за ним, вдавливая его лицо в гамбургер и смакуя фонтан крови, хлынувший из его носа. Гребаный катарсис, как ад – его жизнь закончилась.

Новые крики прорезали туман насилия.

Черт возьми, она должна была кричать. Должна быть, блядь, напугана.

– Ты мудак!