Падение Рудры

С внутренним содержанием было не лучше: темнота, чернота, злоба и зависть.

Хотя во внешнем виде его самого, по большей части все устраивало, может за исключением длины ушей, да вдобавок такая конфигурация давала еще и некоторые свои преимущества, но он научился со временем его изменять по обстоятельствам. Свою схожесть с гиппопотамом он мог увеличивать до такой степени, что становился похож даже на человека-богатыря, черты муравьеда, если он развивал их максимально позволяли принимать облик замшелого старика с длинной бородой. Эту бороду боготворили жившие на севере неторопливые и обстоятельные люди и, даже, в лесах оставляли ему «щепотку колосьев на бороду», что, в общем, практической ценности не имело, но и не могло не радовать.

Раскручивая до максимума свою собачесть, он мог превращаться также в человека, но уже другого: красивого, безбородого юношу с длинными волосами. В этом обличье он любил носить в руке венок из полевых цветов и ветвь лавра, а за плечами сладкоголосую лиру.

Разные свои «виды» он принимал, находясь в разных уголках мира, когда бывало слонялся по Земле от безделья. Но чаще его внешний вид соответствовал его внутреннему состоянию. Когда у него наступало что-то отдаленно похожее на душевный покой, он, бывало, сочинял про себя разнообразные мифы и небылицы, а после, в образе безбородого юноши декламировал их дельфийской пифии, которая слушала их с интересом и потом с удовольствием пересказывала туристам.

Кроме мифов о себе любимом пользовались спросом и предсказания на будущее в самых обширных сферах, куда, заносило его воображение: о грядущих войнах, о погодных катаклизмах или, к примеру, об ультрановых тенденциях в области моды, которые сбывались по установленному давным-давно в Дельфах правилу: фифти-фифти. То есть или сбывались, или нет. Он тем самым забавлялся, но пифия, казалось, была глупа и принимала все его прогнозы всерьез.

Но чаще в нем присутствовали раздражение и злость, быстро перетекающие в ненависть ко всему его окружающему. В такие дни он удалялся подальше от всех, на север Индии, на гору Химават. Там у него было отстроено небольшое жилище, дачка или заимка, где он свирепый, мрачный и одинокий проводил ночи в образе дикого охотника, одетого в мохнатые шкуры, с волосами угольно-черного окраса, завязанными в тугой узел, а днями ходил тяжелой поступью по лесам с черным луком и со стрелами. Убивал, убивал и убивал всех на своем пути. Местное население его узнавало издалека и старалось побыстрее слиться с ландшафтом и тем продлить свою земную канитель. Один только человек его не боялся – это был Маугли, но чуть повзрослев, и он стал избегать неприятных встреч с ним.

Конечно он своим внутренним взором видел всех, кто пытался спрятаться от него в высокой траве, в переплетении лиан или в норе дикого зверя, но сам говорил себе: дружбан, ты же в меланхолии, так соответствуй моменту!

Единственно, кого он «принимал» в эти дни с любезностью были королевские кобры. Они приползали, сверкая черной своей чешуей и ерепенились пред ним: надували побольше капюшон, поднимались на хвосте, раскачивались из стороны в сторону, и отвратительно шипели.

– У мои милые, – ласково говорил им он и дикий взор его слегка теплел.

Довольные собой змеи уползали.

Индусы называли это существо кто Рудра, кто Пашупати или, как некоторые, даже, Шива, но последних было меньше всего. Сам себя он именовал Рудрой.

Был Рудра бесом. Не самым злым и беспредельным, как его старший товарищ Молох, но и не таким тютей, как известный своими злоключениями Данилов. По правде говоря, был он бесом средней паршивости, но и такой приносил людям немало гадостей. Старался как мог, за что и был не раз достойно оценен начальством.

Вот такой импозантный персонаж вклинивается в нашу очень достоверную историю и по его, Рудры, душу, сейчас уже спешит с небес светлый Архангел Рафаил, посланный сами Господом Боговой Иеговой.

Ангелы – существа духовные, в самом прямом понимании. Господь до начала времен сотворил их во множестве, и все они славят Бога и исполняют Его поручения. Но помимо этого, опять-таки по повелению Божию, а не по собственной воле, они являются хранителями и защитниками людей – высшего творения Божия, предназначенного к вечной Небесной славе. И делают они это с осознанием своей божественной миссии и совершенно добровольно, и даже, из своей любви к Создателю и к человеку. Так они демонстрируют и нам, грешным, что такое любовь и что такое долг.

Среди безчисленного множества ангелов есть несколько таких, кто именуется Архангелами. Они духи особые, ближе всего предстоящие Богу, их по праву именуют Ахистратигами небесных сил.

Если число ангелов на небе можно описать как «тьма тем», то Архистратигов всего восемь.

Мы знаем Архангела Михаила, который по праву есть небесных воинств Архистратиг. Мы почитаем вестника Божественных тайн Архангела Гавриила.