Падение с небес. Найти тебя

Он мне нравился, и кажется с каждым днём все больше. Но ведь это вовсе не повод, чтобы я оставалась тут в качестве учительницы. Да и само зарождающееся чувство к необычному мужчине пугала.

— Почему вы не надеваете платья, что висят у вас в шкафу? — поинтересовался однажды Радомир в тот момент, когда я находилась в той же смотровой башне.

Он подкрался как всегда незаметно, но испугаться я не успела, потому что думала о своём. Теперь-то я точно знала, в какой стороне находятся Осинки, а потому мой взгляд чаще всего обращался именно в ту сторону.

— Потому что они чужие, — отозвалась я, оторвавшись от окна, а потом снова уставилась в сторону Осинок. — И вообще, князь, пожалуйста, отпустите меня. Я не буду доставлять вам лишние хлопоты, а вы избавитесь от моего присутствия.

Казалось, что еще минута, и я заплачу, но к счастью, осторожно глубоко вздохнув, перетерпела этот порыв.

— Вам тут плохо? — спросил он уже менее любезным тоном, вероятно предположив что-то своё.

— Хорошо, честно! — горячо уверила я его.

— Тогда почему? — прозвучало требовательно с хриплыми ннотками.

— У меня есть работа, есть дом в Осинках, а там близкие люди. Я не могу больше пользоваться вашим гостеприимством!

Я хотела бы добавить, что просто не могу больше видеть его медовый взгляд, что иногда задумчиво смотрит в мою сторону, не могу не понимать, что мне это стало нравиться. Что вспоминала, с какой бережностью нёс меня Радомир в тот самый день, когда я едва не слетела. И я боялась этого, отчетливо осознавая, что между нами может что-то произойти, а вот последствия у меня уже были.

Да и хватит валяться, содержать семью пора. Отдохнула и достаточно.

— А кто сказал, что мне это в тягость? — нахмуренный, он выглядел очень грозно. — Может быть, я просто хочу, — голос мужчины зазвучал ниже, и я поневоле прислушивалась, — чтобы вы остались. Детей моих учили. А одежда, это ерунда, скажите, что нужно и всё будет.

— Нет, нет, что вы. Ещё пара дней… — продолжила я. Но меня вновь прервали.

— Вы учите моего сына, так я должен вам заплатить, — он выглянул как-то ехидно, а меня снова взял азарт.

— А вы меня лечите! И живу я тут! — не хотелось уступать ему, отчего-то.

— Мой сын для меня всё! — сказал, как отрезал князь, — а если вы хотите что-либо своим передать, так, пожалуйста! Росляр всё равно собирался в вашу сторону.

— В нашу?

— Да, у него там какие-то дела.

— Я напишу записку! — обрадовалась я и рванула вниз. Вот только князь тут же ухватил меня за локоть, приблизив своё лицо к моему:

— Не спешите, леди, перед вами лестница, — насмешка послышалась мне в его словах. В правильных словах!

— Спасибо, — буркнула в ответ и заторопилась к себе.

* * *

Марфуша с самого утра была сама не своя. То кинулась пол подметать, а потом с удивлением обнаружила, что в совке всего-то три соринки. То вещи маленькой барыньки Ксюшеньки взялась перекладывать с места на место, то пироги поставила, чем удивила Олёнку и Степана, хотя ещё вчера твердила, что будет этим заниматься в воскресенье.

Все с самого утра шло не по расписанию. И только когда румяные ватрушки были готовы поняла, что ждёт того высокого, рослого оборотня, что был на прошлой неделе и привез весточку от барышни.

— Какие ватрушки, просто загляденье! — Степан хитро подмигнул своей Олёнке и хромая, опираясь на две палки, осторожно подошел к столу. Шумно сев, крякнув для порядка, он скомандовал:

— Молока мне и детям.

— Сейчас, — усмехнулась Оленка и тут же, как по команде, детвора уселась за стол, с нетерпеньем взирая на ещё не остывшую выпечку.

— А какой сегодня день, — спросил хромоногий глава семьи, опять перемигиваясь с женой?

— Ты что забыл что ли? — отозвалась ему в тон жена, косящаяся на Марфу, то и дело выглядывающую в окно. — Вторник с утра был!

— Какой вторник, да ты совсем со счёта сбилась. Закружилась с делами-то! Сегодня четверг! — не отставал Степан, с удовольствием откусывая зубами мягкое ароматное тесто.

— Да нет, что ты! — не унималась Олёнка, — вторник, как есть говорю! А ты, дома сидя, совсем и дни считать разучился! Марфа, подтверди! Марфуша, да где ты витаешь сегодня весь день?

— Что?

— День говорим, какой? — встрял Степан, — рассуди нас. Я говорю четверг, а жена моя- вторник.

— Суббота с утра была, — опомнилась Марфа, а ведь и впрямь даже не прислушивалась, о чем спорили супруги. И вот, значит как, рядом была, а не слышала ни словечка. И все, потому что ждала, когда придёт этот гонец, что письмо от барышни в прошлый раз принёс.

— Точно! — всплеснула руками Олёнка, незаметно подмигивая мужу, — да ведь к соседям дети приехали, а они как раз по субботам и ездят!

— Да, — протянул ей в тон Степан, — в выходные жди гостей, жалко, что барышня не может к нам приехать, мы бы к её приходу и баньку протопили пораньше и веничек запарили берёзовый!

— Мама не приедет? — погрустнела девочка от этих слов, хоть знала, что в этот раз Ярославу ждать не стоит.

— Тьфу ты! Дурья башка! — выругался Степан и виновато посмотрел в синие как небо глазки девочки, — прости, родимая и ведь не хотел тебя тревожить, а язык впереди разума побежал.