Падение с небес. Найти тебя

Мы бесконечно кружились, и казалось, что вокруг больше нет никого. Куда делось моё желание посмеяться, пофлиртовать с кавалером, а потом неожиданно сбежать, оставив его в полном недоумении, но ни в коем случае не обиженного на шутливую меня? Понятия не имею, только вдруг оказалось, что мне очень важно, чтобы именно Даниэль и в следующий раз пригласил именно меня, а не какую-то другую не менее достойную девушку.

Так бывает, поверьте. Ещё вчера я и знать не знала что тот самый нахальный мальчишка, что в моих воспоминаниях запечатлелся несколько резковатым, насмешливым, но, несомненно, храбрым, а сегодня он произвёл неизгладимое впечатление как интересный мужчина, чьё внимание не отвлекалось на местных красавиц, а целиком и полностью было предназначено только мне.

— Даниэль, — попросила я в тот момент, когда очередной танец, кажется, сиреневый вальс подходил к концу, а мне срочно потребовалось уединиться в дамской комнате, да и отец несколько раз прикрывал глаза, что означало, ему требуется со мной переговорить.

— Да, Ярослава, что ты хотела? — Легкий наклон головы, лукавая полуулыбка…. Как это всё безумно шло молодому человеку. Или я, потонув в синеве его глаз, становлюсь похожей на прочих девиц, готовых пойти за избранником, лишь стоит тому поманить девушку пальцем? Глупость какая.

— Если ты не возражаешь, то следующий танец я не буду танцевать с тобой, — мои пальцы вложены в его руку, но даже сквозь перчатку я чувствовала огонь, словно не было никакой преграды, а эти соприкосновения похожи на что-то большее, чем просто танец по сути случайных друг дня друга людей.

— Почему? — Недоумение, а в синих глазах помутнело бездонное море или вдруг небо решило показать свой характер, пустив в мой адрес молнии. — Ты устала?

— Нет, — тихо рассмеялась я, нарочно перед этим не сказав, что мне нужно удалиться, припудрить носик и вместе с тем, не забывая, что мы не просто стоим, а танцуем, плавно движемся. Лёгкое пожатие пальцев, чуть сильнее, чем следовало бы, означали гнев или это вышло случайно?

— Я, наверное, отдавил тебе ногу, и ты так сердишься, своевольная девчонка, — проворчал он, переходя на милостивые нотки, вместе с тем напомнив мне о прошлом. Грубовато выразился и несколько фамильярно, но я прощаю, в конце концов, этот мальчишка спас мне жизнь, а это дорогого стоит. — Признайся, это так?

— Нет, — я уже улыбаюсь, демонстрирую на щеках свои ямочки, а заодно испытываю терпение Даниэля, естественно, нарочно.

— Кому-то уже обещан танец? — Кажется, он понял, что подобный разговор доставляет мне удовольствие и мягкая синева вновь предназначалась только мне одной.

— Нет, — я уже ждала, что же он предположит в следующий раз и, кажется, эта игра нравилась не только мне.

— Сдаюсь, — произнёс Даниэль таким тоном, что я сразу засомневалась в сказанном. Нет, такие не сдаются, никогда.

— Папа, мне нужно кое о чём с ним переговорить, — я удовлетворила его любопытство и в тот же момент, когда партнёры по танцу приподнимали своих партнёрш за талию и переставляли через пол-оборота, я просто почувствовала его дыхание своей щекой. Хорошо, что ничего лишнего сын графа себе не позволил, иначе это было бы весьма непростительно, для девушки моего круга.

— Мы ещё увидимся? — Вежливый поклон с его стороны в знак благодарности за чудесный танец, касание губами моей руки, ничего лишнего. Отчего же сердце стучит, словно бьётся вольная птичка, пойманная в силки?

— Непременно, — уверяю я и пытаюсь по привычке ускользнуть, но Даниэль этого не позволяет, а лично провождает меня к отцу.

Я уехала раньше в сопровождении верных слуг, что ожидали нас в карете, а папа остался, решая какие-то дела, и не все они касались исключительно служебной части. В конце концов, он тоже танцевал с дамами, некоторые из них были весьма недурны собой и наверняка имели стойкое желание пообщаться с графом Белтоничем.

Даниэль проводил меня до выхода из их родового замка, а папа посадил в карету, сказав пару напутственных слов. Слегка откинув занавеску, я смотрела на силуэт того, кто покорил меня с самого первого дня настоящего знакомства (детство не в счёт). Он продолжал стоять до тех пор, пока моя карета не скрылась в тенистой аллее Гринвичей, увозя меня вместе с приятными воспоминаниями и непонятным волнением. Очень хотелось увидеть Даниэля, не сегодня, как-нибудь.

— Ты не спишь? — Легкий стук в мою дверь в четыре утра в выходной день мог произвести только папа, — а я гляжу, что свет горит, значит, я смогу заглянуть и поцеловать свою дочку на ночь.

— Уже утро, — хихикнула я и подставила лоб для поцелуя. И пусть мне давно уже пошёл девятнадцатый год, но наш ритуал повторялся изо дня в день, за исключением случаев отцовых командировок.

— Утро, — согласно повторил граф и довольно зевнул. — Кажется, твой вечер удался?