Падение с Земли

— Ладно, тащите сюда три бочки и доску, тогда я вас извиню. Бука, «каракатицу» завтра верну. И доход от суперБИ пополам.

— Тороплюсь помочь, даже вспотел. А свое извинение намажь себе на попку, — нагрубил Бука и обратился к корешу. — Давай вихрить отсюда, она чудачка, кобра непонятная.

— А вдруг вывернется, мы тогда кредит обратно возьмем с процентами, — отозвался Бацилла и многозначительно подмигнул своему кенту. Он натянул на голову черный чулок. — Сейчас какую-нибудь стройку раскрутим, — от этих слов нос его пробил материю. Уркан чихнул, и маскировка расползлась.

— Понятно, чей чулок. Зря ты, Бацилла, экономишь на габаритах дам, — Бука показал пальцами размеры Мелании. — Ладно, уговорил. Обмотайся туалетной бумагой и потопали.

Через полчаса два «гоп-стопа» навели марафет, приволокли бочки с доской, положили как надо.

Бука торжественно вручил «каракатицу» и поторопил Меланию: «Ну, прощай, дорогой товарищ».

— Прощайте, злыдни мои незабвенные. Зря вы к сердцу моему прикипели, теперь отскабливать придется.

Мелания уже проложила взглядом светящуюся тропу, уже разогналась и попала на доску, уже оторвалась от тверди и поехала по воздуху. Остались позади уличные огни, раззявленные рты бывших коллег, линия между прошлой и новой жизнью — забор. А потом состоялось приземление. Мелании показалось, что позвоночник рассыпался и вот-вот она станет кучей мусора.

— Ну, все, ведьма, застопори метлу, — зазудел вдруг в токере нечеловеческий голос. Так мог бы разговаривать комар или клоп. «А это еще что?» — вскинулась Мелания. Подобный голос она слышала только раз, в магазине «Норд». Там он уговорил ее заиметь браслет, пообещав, что все в жизни переменится. Почему она решила, что к лучшему? — Это я, Кулибин, «К2». Ты можешь не представляться. Я тебя знаю, частенько стоял за правым плечом. А вот синтезировать приятный голос — дорогое удовольствие. Ты поступила верно. Только сегодня ночью — иначе не выбраться тебе из каменного века. Кстати, гараж налево по дорожке.

Мелания едва успела свернуть и подъехала к бетонной стене, слабо напоминающей ворота.

— Выступление мое подходит к концу. Скоро ты увидишь на экране борткомпьютера, как разобрать роллер на два полезных приспособления. За само транспортное средство не волнуйся, оно тебе больше не понадобится. Ну, ушел заниматься замком. Целую. Кулибин. Постмортум. Напиши когда-нибудь обо мне.

Одна из створок гаража поехала вбок. Потом начался бег ползком вдоль стен в поисках решетки вентиляционной шахты. Она нашлась так же просто, как белый гриб. И тогда на экране замаячила первая схема: «Горелка-огнемет». Надо было, не отклоняясь от инструкции, снять второй топливный бак и регулятор подачи топлива с нагнетателем, вместо свечи пристроить обычную зажигалку. Вот зашипел газ, и ухнула струя пламени на полметра. Мелания притушила, как конфорку на кухне, и стала резать решетку. Искры и окалина сыпались на неумелую газорезчицу, только шлем выручал. Но все ж образовалась дыра, в которую можно было втиснуться, после чего улечься на дно шахты и пялиться в заполняющую ее черноту. Мелания пошуровала фонариком и все-таки разобрала: пять шагов вверх — и будет что-то вроде ребра. С ребрами уже как-то веселее.

Пискнул борткомпьютер, она вернулась к сборке и разборке. С экрана предлагался рецепт изготовления лебедки. Сделать ее оказалось проще, чем какой-нибудь салат. Заднее колесо со спущенным воздухом превратилось в барабан. Мелания выудила из сумки веревку и Кота. Один веревочный конец закусил робик, другой был присобачен к барабану. Педаль мощности зафиксирована клейкой лентой, все готово, чтобы ехать не вдоль, а вверх.

«Поймет ли робик без суперБИ, ситуация-то нестандартная. А программировать его на формальном языке поздно». Она несколько раз подпрыгнула, пытаясь уцепиться за стенку — дескать, вперед, гордый зверь, покажи класс. Робик заурчал, уклоняясь от прыгания и скакания.

Он имеет право, в нем теплится разум и зарождается чувство личности, решила Мелания. Зачем ему переться куда-то, рискуя превратиться в хлам. Не хочет он быть полезным, и это верно.

Не лучше ли ей прямо сейчас брести куда положено с повинной головой? Раньше ли, позже ли, но никому не уйти от марша торжествующих оболочек. Посадят ее в вольер, будут кормить таблетками вместо каши. Дядя Витя, судя по гордому выражению лица, уже покушал, не только за бабушку, но и за кибернетизацию всей страны. Потом справили ему фартовый костюмчик, парикмахер над ним постарался. А ей платьице преподнесут модное, с оборочками. И браслетик оденут. И станут через него притекать разряды, от которых одна гармония. Зачем она высунулась из канализации, есть ли смысл в бросании щепоток пыли  в лицо ветру? Единственное достижение этой вылазки — ей теперь жалко всех подряд: себя, дядю Витю, Феодосия. Все уконтрапупенные, хоть и пытаются надуванием щек сделать фигуру, полную тайного или явного величия. Кота больше всех жалко, он ей родной и тоже неприкаянный, и тоже бесчувственный.