Падение Шейда

– Вы двое не будете придираться ко мне, когда я рожаю? Я знаю, что должна была принять, эти чертовы наркотические препараты, но теперь уже слишком поздно.

Три женщины посмотрели на повитуху. Она кивнула в ответ.

Вида откинула голову назад и закричала от боли.

– Не помню, чтобы мне было так больно, – сказала Лили, закусив губу от беспокойства за

подругу.

– Это потому, что тебя обезболили, – сказала Вида, морщась от боли.

– И потому что твой доктор до смерти боялся Шейда. Я думала, что у доктора будет

сердечный приступ к тому времени, как ты родишь Джона. Вот почему он отказался принимать

вторые роды, – кивнула она на выпирающий живот Лили.

– Шейд в приемной. Ты хочешь, чтобы я привела его сюда? – спросила Лили, поддразнивая

только наполовину. Ее подруге было очень больно.

– Нет! – закричали все в комнате.

– Ладно. – Но если все это не закончится в ближайшее время, Лили сама устроит акушерке

взбучку.

Три часа спустя они втроем боролись за то, чтобы подержать новорожденных девочек.

Лили стояла, держа одн у в руках, в то время как Сойер сидела в кресле-качалке, раскачивая

другую. Их мужья пригласили остальных детей на ужин и собирались приехать обратно в

больницу, чтобы пожелать спокойной ночи малышам.

– Вы уже выбрали имена? – спросила Лили, подходя к кровати, чтобы положить ребенка

обратно на руку матери.

– Да, – сказала Вида, откашлявшись.

Сойер принесла еще одного, положив его около другой руки матери.

– Вот эта, – она кивнула на ребенка, который лежал рядом с Лили, – это Кэлли, А вот эта, –

Сойер.

Лили стояла, глядя на Виду, которая лежала на больничной койке, держа на руках своих

драгоценных детей. Она не знала, что сказать.

У Сойер не было такой проблемы. – Она собирается свести нас с ума. У нас будут двойные

татуировки с одинаковыми именами.

Лили присела на край кровати. – А как насчет того, когда мы поедем в отпуск и будем все

вместе?

– Я уже думала об этом, – печально сказала Вида.

– Тогда почему? – спросила Сойер.

– Потому что я могу получить это снова, и я не хочу упустить такой шанс, – объяснила

Вида.

– Какой шанс? – спросила Лили, протягивая руку, чтобы прикрыть маленького, извивающегося ребенка, который сбросил одеяло.

– Смотреть, как маленькие девочки снова растут вместе, как и мы. Когда я услышу, как они

хихикают вместе, я подумаю, что это Кэлли и Сойер. Когда они сведут меня с ума, я буду думать,

Джейми Бигли: «Падение Шейда (ЛП)»

200

что это как Сойер и Кэлли. Но самое главное, я не могла придумать двух лучших тезок.

Палец Лили коснулся щеки ее тезки.

– Ей повезло, что вы с Колтоном стали ее родителями.

– Им обеим, – добавила Сойер.

Лили наблюдала, как малышка Сойер крепко сжала палец своей тезки.

– У меня есть кое-что для тебя, Лили. Это там, на столе. – Вида кивнула на столик у

кровати.

Лили встала с кровати и взяла толстый желтый конверт.

– Я нашла его пару месяцев назад, когда убирала нашу свободную спальню для девочек. Я

положила туда кое-какие вещи, которые принадлежали мне и Сойер из нашей общей квартиры. В

одной из коробок Сойер лежали ее школьные папки. Ее мама сохранила все школьные вещи.

Когда я просмотрела их, то нашла эту фотографию. Я пойму, если ты не захочешь ее взять себе.

Лили посмотрела на подругу и увидела, как Вида уткнулась лицом в шею ребенка. Ее плечи

дрожали. Ее взгляд упал на страдальческое выражение лица Сойер.

Лили снова посмотрела на конверт, который держала в руках, и вытащила рамку. Она

посмотрела на фотографию, которую держала в руках. Фотография запечатлела их втроем, когда

были детьми, – они сидели за маленьким столиком в квартире Сойер. Они явно играли в школу.

Вида что-то резала, Сойер явно склеивала вещи, а она красила. Мама Сойер сделала снимок, когда все трое болтали.

Когда Лили посмотрела на фотографию, то не заметила явного пренебрежения к ее грязным

волосам, одежде, которая была не в моде, или даже синяку на щеке. Все, что она видела, это

любовь и привязанность, которые три маленькие девочки разделили друг с другом в ту короткую

секунду.

Лили вернулась и села на кровать рядом с Видой. – Спасибо, Вида. Я буду дорожить ей. Это

была лучшая часть моего детства. Те дни, когда я играла с вами, были очень особенными для

меня. Я узнала от вас двоих все, что нужно любому ребенку; то, что я надеюсь передать своим

детям, и я всегда буду благодарна вам за то, чему вы научили меня.

Лили положила рамку с фотографией на кровать и потянулась к милому ребенку, уютно

устроившемуся на руках у Виды. Ее рукав откинулся назад, открывая татуировку на нижней

стороне предплечья. Незабудки обрамляли три белые пасхальные лилии с именами ее сына, Джона Уэйна, Шейда, а также Виды, Сойер и Бет; имена их детей, были вписаны внутри

маленьких незабудок. У каждой пасхальной лилии было свое слово – Любовь, Надежда и Вера.

Только Колтон мог дать тату последний штрих, в котором оно нуждалась. Часть татуировки была