Падение (СИ)

— Кому-то может и нравиться, а меня все эти ванильные смски просто с ума сводят! Так что, к черту стабильность! А насчет белья — подумай!

— Тут и думать нечего, надень что-то до безобразия ужасное, чтобы вовремя остановиться! Поверь, если бы не плавки с утятами на моей пятой точке, я бы Светку давно обогнала по количеству партнеров! В самый пикантный момент, я вспоминаю, что раздеваться не стоит и поэтому….

— И поэтому ты умрешь старой девой! Если бы знала, что все дело в твоих трусах — я бы давно их сожгла, — перебивает Света Иринку и швыряет в нее плюшевого медведя.

— Ну все, Самойлова, принимай работу! — говорит мой личный парикмахер, и я любуюсь на свое отражение.

Через десять минут я стою одетая у окна, периодически выглядывая на улицу. Я довольна. Довольна всем: собой, от кончиков пальцев на ногах до макушки моей головы; погодой, которая немного испортилась и мне не придется испытывать дискомфорт от жары; девчонками, которые принимали участие в моих сборах и отвлекали своей болтовнёй, не давая паниковать. Когда мой мобильный заливает комнату знакомой композицией, я хватаю сумочку и бегу по ступенькам, сбавив шаг на последнем пролете. Через минуту, я неспешно выхожу из подъезда, и улыбаюсь Андрею, который открывает для меня пассажирскую дверь. Жалею я лишь об одном, что не отрезала ярлычок со своих новых ажурных плавок.

Я вновь поворачиваюсь назад, чтобы еще раз посмотреть на внушительный букет белых роз, чем вызываю смешок у своего сегодняшнего кавалера. Его светлая рубашка с подвернутыми рукавами выгодно подчеркивает смуглую кожу, на ногах голубые джинсы.

— Куда мы едем? — не выдерживаю я, когда мы въезжаем в центр города.

— Ужинать, — отвечает Андрей и сворачивает к большому трехэтажному зданию.

«Экватор» — самый большой развлекательный комплекс в этом районе, на первом этаже которого располагаются различные бутики.

Мы оставляем машину на подземной стоянке и поднимаемся на третий этаж, где организован большой игровой зал для детей. Вокруг стоит гул от раздающихся с разных сторон криков, малыши сбивают друг друга с ног, увлеченные беготней, те что постарше играют в настольный хоккей или бьют грушу, следя за числами, мелькающими на электронном табло. Андрей берет меня за руку и увлекает в ту половину помещения, где родители, устроившись за пластмассовыми столами, поглощают пищу и отдыхают от своих отпрысков.

— Я не знал, что ты любишь и решил, что начать стоит отсюда! Только отнесись со всей серьезностью! — кивает он в сторону фут-корта. — Если ты сейчас выберешь пельмени, я решу, что ты истинная патриотка и предпочитаешь русскую кухню!

Я улыбаюсь, озираясь по сторонам, решая какой марке общепита отдать предпочтение, и направляюсь к ресторанному дворику с каким-то дурацким итальянским названием.

— Ты зря мне не веришь, — пытаясь сохранять абсолютно серьезное выражение лица, обращается ко мне Андрей. — Я ненавидел физкультуру! Мы переодевались в кабинете и развешивали вещи на стул. Мои джинсы были просто гигантскими! Да я бы и сейчас в них утонул! Для десятилетнего парня это удар ниже пояса, осознавать, что в твои брюки можно засунуть половину класса!

Я не могу остановиться и продолжаю громко смеяться, не переживая, что помешаю кому-то из рядом сидящих. Все-таки, есть своя прелесть в подобных местах!

— Это все мама со своими сдобными булочками. Я ел их тоннами. Если бы Надька Еремкина не перешла бы к нам в четвертом классе из соседней школы, я бы так и перекатывался с боку на бок. А она один раз назвала меня жирным и меня как отрезало — мамины булки больше в глотку не лезли. С тех пор я за собой слежу. Бег, тренажеры и прочая атрибутика.

— А я далека от спорта, меня папа до четырнадцати лет сухой воблой называл, — улыбаюсь своим воспоминаниям. — Ела все подряд, а жира ни в одном боку!

— А после четырнадцати что, начала округлять?

— Нет, плакать. Переходный возраст и все дела, папа решил, что дочка выросла и больше подобные вольности не уместны. Я только в классе одиннадцатом начала немного полнеть.

Разговор ни о чем и одновременно обо всем на свете. Я узнала, что он терпеть не может фильмы ужасов и слезливые мелодрамы, что он закончил экономический факультет два года назад, что у него аллергия на кошачью шерсть и он неравнодушен к выпечке, хоть и старается себя ограничивать, вспоминая свои огромные синие джинсы.

* * *

— Так чем же ты занимаешься? Ты не бандит, это мы уже выяснили… — улыбается она и, прищурившись, изучает выражение моего лица, имитируя глубокую задумчивость. — Дай угадаю… Ты фитнес — инструктор?

Я не могу сдержаться и громко смеюсь.

— Нет… Спорт — это скорее хобби. Но рад, что сумел впечатлить тебя своим прессом, — поиграв мускулами, отвергаю ее предположение. — У нас с Антоном свой автосервис. Небольшой, но на жизнь хватает. Так что поверь, этими руками, — вытянув вперед ладони, демонстрирую свои пальцы, — я способен на многое.