Падение сурка

Вот уж насмешка судьбы — Жан-Поль попал в одну камеру с гоблинами, которые его убили. И теперь он точно был уверен в том, что это не было сном, а произошло в реальности. Оба коротышки держались вместе и относились ко всем настороженно. Остальные сокамерники отвечали им тем же. Впрочем, француз не собирался им мстить… в ближайшее время.

В каждой камере установлено по шесть деревянных нар. За рабами такой пригляд, что даже мысли о побеге не возникает. Дверь в камеру запирают на ночь и отпирают днём. Никакой одежды и обуви не выдают. А поскольку у Жан-Поля отняли все его вещи, впрочем, как и у его сокамерников, то приходится повсюду ходить голышом.

Тренировки в целом ничем не отличались от тех, что проводились в луди Неро. Но отличия всё же имелись. Железного тренировочного оружия никому не выдавали — только деревянное. А ещё никаких целебных зелий — это самое худшее, ведь доспехи сильно натирали кожу, и от этого ничто не спасало. Все рабы постоянно страдали от болей, их кожа была покрыта синяками, содранной кожей и подсохшими кровавыми корками. На матрасах после сна оставались кровавые пятна. Боль стала постоянным спутником француза.

Ещё одним отличием стали отношения между гладиаторами. Если в частной луди соседи зачастую дружили друг с другом, то тут сокамерники смотрели друг на друга волками и даже не предпринимали шагов для сближения. Наоборот, намеренно дистанцировались. Все понимали, что вскоре станут смертельными соперниками. Сегодня вы подружитесь, а через несколько месяцев вам придётся встать перед выбором: убить товарища или подставить шею под его клинок. Второе никто не желал выбирать. В такой ситуации лучше вообще не обзаводиться друзьями, чем потом испытывать горькие чувства.

Кормили практически так же, как в нормальной луди, но всё же порции были немного меньше. Тут гладиатору располнеть будет проблематично.

Кац старательно рвал жилы и тренировался как припадочный. Ему хватило одной смерти на арене, чтобы больше такого не повторять. Но ему не повезло. Только он в прошлый раз привык к мечу и щиту, и с ними начало хоть что-то получаться, как ему выдали копьё. Им он вообще пользоваться не умел, но стремительно постигал азы обращения с этим оружием.

Во время тренировок приходилось быть очень внимательным, чтобы не получить серьёзную травму. Был один парень, которому сломали ногу. Был, а наутро его не стало — эльфы-надзиратели увели парня, после чего его никто не видел. Одним больше, одним меньше — в этой школе гладиаторов особо над «артистами» не беспокоились. А того, кто ему сломал ногу, высекли плетью, после чего он трое суток не мог подняться с койки и ещё три недели на тренировках напоминал пьяную амебу, из-за чего постоянно выхватывал.

И вот наступил день икс. Гладиаторов под солидной охраной голышом рано утром пригнали в Колизей. И снова толпа с жадностью разглядывала их, свистели и улюлюкала. К букмекерам возле арены выстраивались очереди, чтобы сделать ставки.

На арене их загнали в просторное помещение, охраняемое вооруженными до зубов легионерами. Только если легионеры находились в одном помещении с гладиаторами из частных школ, то с преступниками было иначе. Легионеры расположились в двух соседних помещениях за стальными прутьями, и их было больше, чем гладиаторов.

Гладиаторам раздали снаряжение. Жан-Поль получил вещи Галла: копьё, шлем и небольшой галльский щит: деревянный, овальной формы, со стальным шаром в центре. Щит имел сколы и даже в одном месте был пробит насквозь. Шлем тоже был весь в зарубках. Одно лишь копьё хоть и выглядело использованным, имело добротный продолговатый наконечник. Вместо обуви ему выдали серые тряпки, чтобы обмотать ноги. Местами они имели следы не отстиравшейся крови. Из одежды имелась лишь красная набедренная повязка, которую необходимо было опоясать ремнём вокруг талии. Проще говоря, кусок ткани, который своими силами следовало превратить в нечто среднее между юбкой и набедренной повязкой. Цвет её выбирали явно из практичных соображений, чтобы на ней не было заметно следов крови… издалека. Вблизи пятна видны невооружённым взглядом.

Кацу пришлось преодолеть брезгливость и облачиться в то, что выдали. Он нашёл свою роль ироничной насмешкой судьбы, ведь он француз, а значит, является наследником галлов и может с чистой совестью называться им.

Остальные гладиаторы получили такое же бывшее в употреблении обмундирование и поспешно в него облачались. Все выглядели нервными и кидали друг на друга настороженные взгляды.

После бестиариев наступила очередь преступников. Их начали выгонять на арену, но никто не спешил начинать резню, поскольку это следовало сделать по команде. Все были предупреждены, что стоит начать раньше времени, как за этим последует смертельное наказание со стороны легионеров. Гладиаторы стояли напряжённые, словно взведённые пружины. И вот загудели трубы. Вооруженные люди, эльфы и двое гоблинов сорвались с места и набросились друг на друга.