Падение Святого города

— Но мы, сын мой, не можем позволить себе роскошь ошибаться. Пустота... пустота пришла в мир. Она упала с небес тысячи лет назад. Дважды она поднималась из пепла своего падения. То, что было в первый раз, Завет называет куно-инхоройскими войнами, второй раз — Первым Армагеддоном. И она готова подняться в третий раз.

— Да,— прошептал Келлхус— Он говорит мне то же самое. ЧТО Я ЕСТЬ?

— He-бог? — спросил Моэнгхус Келлхус немедленно замолк. Будь у отца глаза, думал он, взгляд их должен был останавливаться и расплываться, когда возникало и уходило вглубь понимание.— Тогда ты и правда безумен.

Крики. Отовсюду крики. Нисходят из ослепительного, мерцающего солнечного света.

— Император! Бог Людей!

Его люди... его славные воины пришли спасти его.

— Он мертв! Нет-нет-нет!

— Сейен сладчайший, наши молитвы услышаны!

— Это подстрекательство! Я тебя...

— Что? Думаешь, я ценю собственную шкуру выше моего...

— Он прав! Мы все это знаем. Мы всегда думали...

— Тогда ты предатель!

— Да? А этот безумец? Какой же дурак продаст душу за чернила и...

— Именно! Да лучше пусть меня повесят, чем я стану драться за фанимских свиней!

— Он прав! Он прав!..

— Смотрите! — крикнул кто-то прямо над ним.— Он шевелится!

Какое-то мгновение Конфас не слышал ничего, кроме звона в ушах. Затем множество рук схватили его за латы. Его ноги коснулись дерна. Он ни о чем не мог думать, лишь покрепче стискивал свою хору. Что случилось? Что происходит?

Он поднес к лицу ладони. Увидел свою Безделушку, вымазанную в крови. Заплакал, ослабев от внезапного осознания своей судьбы. Сердце трепетало в груди, как воробей.

«Я мертв! Меня убили!»

Затем вспомнил все и начал отбиваться от державших его рук. Друз Ахкеймион.

— Убить его! — рявкнул он, вставая на ноги.

Его окружили солдаты и офицеры, глядевшие на него с изумлением и ужасом. Селиалская колонна. Конфас схватил чей-то плащ, стер кровь с лица и шеи. Кровь Кемемкетри. Идиот! Бесполезный! Жалкий!

— Убить его!

Но солдаты уже смотрели на что-то у него за спиной, на круглой вершине холма. Конфас заметил странные тени, плясавшие у ног. Звон в ушах прекратился, и он услышал рев сверхъестественной песни. Обернулся и увидел в небе творящих свои чары адептов Сайка. Один из них рухнул вниз, его защита рассыпалась под ударами каллиграфически четкого света. Объятый пламенем, он упал на землю.

А за ним все прочие. Четверым анагогическим колдунам не хватало силы против Гнозиса. Конфас выругал себя за то, что разделил Имперский Сайк по разным колоннам. Он предполагал, что раз Багряные Шпили и кишаурим сцепились в смертельной схватке, то...

«Нет, этого не может случиться! Не со мной!»

— Моя хора,— тупо произнес он.— Где мои лучники? Никто ему не ответил. Конечно, люди были в смятении. Этот

мерзавец из Завета уничтожил всех командиров! Собственный штандарт императора испепелен вспышкой пламени! Священное знамя погибло! Конфас отвернулся, обвел взглядом окружающие поля и пастбища. Кидрухили бежали на юг. Удирали! Три его колонны остановились, а фаланги самой дальней, Насуэретской, форменным образом отступали.

Они думали, что он мертв.

Расхохотавшись, он протолкался через толпу солдат, вскинул окровавленные руки перед раскинувшейся имперской армией. Он осекся, увидев всадников в белом на дальнем холме, но лишь на мгновение.

— Ваш император жив! — взревел он.— Лев Кийута жив!

Языки золотого и алого пламени переплетались, выплевывая дым в небеса.

Не дожидаясь сигнала, туньеры сотнями бросились вперед. Они выпрыгивали из рвов, взбирались на кучи обломков, сыпались из окон, уцелевших кое-где в обломках стен. Они двигались молча, без боевых криков. Как волки, бесшумно летели вперед.

Кишаурим пришли в себя. Потоки света хлынули по разрушенным улицам, накрывая норсирайцев. Раздались пронзительные вопли. Тени заметались в кипящем свете. Несколько мгновений великий магистр стоял неподвижно и бессмысленно взирал на происходящее. Он увидел, как один из варваров с охваченной пламенем бородой топтался у рухнувшей стены, все еще высоко поднимая знамя с Кругораспятием.

Внезапно поток враждебной магии снова накрыл Элеазара. Арки не до конца сформировавшегося света с треском разнесли его защиту. Он выкрикивал Напев, заново строил и подновлял свой колдовской щит, хотя знал, что этого недостаточно. Почему же его враги так сильны?

Но тут страшный поток света разделился надвое, затем еще раз. Элеазар ахнул и увидел гиганта Ялгроту: черный от копоти и крови, тот перерубил шею парящему в воздухе Фанфокару. Змеи переплелись и попадали вниз. Стиснув в руке хору, туньерский гигант превратил голый череп адепта в кровавое месиво. Элеазар обернулся, выискивая во мраке врагов. Он увидел, как Сеоакти удаляется от наступающей на него черной тени... и летит прямо на огни, стеной окружавшие Священные высоты. А его собратья — как мало их было! — воодушевлялись новой яростью.

— Сражайтесь! — пророкотал Элеазар чародейским голосом.— Сражайтесь, адепты! Сражайтесь!

Но из всего отряда уцелел один щитоносец. Скорчившись, он жался к ногам Элеазара и понятия не имел, куда делись остальные.