Читаем Падение Теночтитлана полностью

У него был найден список участников заговора. Но Кортес больше никого не тронул. Ознакомившись со списком, он убедился, что в числе его противников было много храбрых солдат и офицеров, которые еще могли сослужить хорошую службу в боях за Теночтитлан. Казнить их – значило лишиться хороших бойцов и восстановить против себя большую часть войска. И Кортес объявил, что остальных участников заговора «не удалось обнаружить…»

Выступая перед войсками, Кортес лицемерно заявил, что «не припомнит случая, чтобы он кого-нибудь обидел и оскорбил».

– Если у кого-нибудь из вас есть ко мне претензии, – продолжал он, – то каждый может сейчас открыто о них заявить. Я сделаю всё, что от меня зависит, дабы выполнить все справедливые требования.

Желающих «заявить претензии», разумеется, не нашлось. Никто не хотел разделить с Вильяфаной его жалкую участь… После Вильяфаны пришла очередь Хикотенкатля-младшего. Он активно участвовал во всех наступательных операциях испанцев, предводительствуя большим отрядом тлашкаланцев. Известный своей храбростью, этот военачальник оказал большие услуги Кортесу. Хикотенкатль неизменно появлялся в самых опасных местах, воодушевляя личным примером тлашкаланцев.

Но в день, намеченный к генеральному наступлению, Хикотенкатля не оказалось на месте. Без спроса и разрешения он покинул лагерь и отправился в родную Тлашкалу. Посланные вдогонку гонцы Кортеса не могли убедить его вернуться обратно.

До конца раскусив коварные планы Кортеса – руками индейцев истреблять и порабощать индейцев, чтобы самому впоследствии вершить судьбами всех стран Центральной Америки, – Хикотенкатль-младший наотрез отказался продолжать войну с ацтеками. Он убедился, что был прав, когда настаивал перед правителями Тлашкалы на заключении союза с Теночитланом. Если бы его послушали, Кортес не повелевал бы такой армией, не был бы хозяином такой огромной территории, не поработил бы тлашкаланцев и ацтеков.

Посланный вдогонку Хикотенкатлю сильный отряд всадников захватил его на подступах к Тлашкале. Его привезли в Тескоко и повесили на городской площади.

Приказ по армии

Смотр армии Кортеса показал, что она состоит из девятисот с небольшим испанцев, двадцати пяти тысяч тлашкаланцев и нескольких тысяч других индейских воинов (впоследствии число «союзников» в войсках Кортеса возросло до ста двадцати пяти тысяч человек). Среди испанцев насчитывалось около сотни всадников и более двухсот арбалетчиков и самопальщиков.

Техническое оснащение войск было вполне удовлетворительным. Тяжелая артиллерия состояла из трех больших полевых орудий и тринадцати фальконетов. К этому следует добавить 25 пудов пороха – цифра по тем временам значительная, – 50 тысяч стрел с медными наконечниками, большой запас ядер и пуль.

На каждом судне была установлена пушка. Экипаж состоял из двенадцати матросов и двенадцати стрелков.

Приказ по армии, отданный Кортесом перед генеральным наступлением, содержал, кроме обычных требований, – иметь всегда при себе исправное оружие, спать, не раздеваясь, не отлучаться из казарм – и не совсем привычные для испанцев пункты. Так, например, один из параграфов приказа гласил: «Никто да не обидит союзника, никто да не отнимет у него добычу».

Кортес понимал, что в предстоящих сражениях успех в огромной мере зависит от тлашкаланцев и других обманутых им племен и народов, которых он вел в бой против ацтеков. Поэтому пришлось немного умерить аппетит своих соотечественников, отношение которых к «союзникам» было презрительно высокомерным, как к низшим существам, «дикарям» и «варварам».

Другой параграф приказа гласил:

«Всякая игра на оружие и коней строжайше карается».

Картежные и другие азартные игры были широко распространены в войсках Кортеса. Полностью запретить такого рода «развлечения», которыми солдаты как-то скрашивали суровую жизнь на чужбине, Кортес не мог. Пришлось лишь несколько ограничить своих доблестных воинов, дабы они не остались в нужную минуту без оружия и без лошадей…

Меры наказания за нарушение дисциплины Кортес предусмотрел самые суровые. Ослушание в строю, сон на посту, бегство с поля боя карались смертной казнью.

Разрушение водопровода

Свою армию Кортес разбил на три примерно равные части. Одна из них, во главе с Сандовалем, должна была наступать на столицу с юга, а двум другим, руководимым Альварадо и Олидом, было приказано обогнуть ее с севера. По замыслу Кортеса следовало захватить все три дамбы, связывающие Теночтитлан с внешним миром, чтобы полностью блокировать город с суши. Непосредственное руководство вновь созданной флотилией Кортес взял на себя.

Так 13 мая 1521 года началась решающая битва за столицу. Она длилась более трех месяцев, не прекращаясь ни днем, ни ночью.

Прежде всего Кортес распорядился разрушить водопровод, снабжавший столицу питьевой водой. Это одно из самых замечательных сооружений ацтеков начиналось в гористом, богатом водными источниками Чапультепеке. Сюда был направлен первый удар Альварадо и Олида.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее