Читаем Падение Теночтитлана полностью

Кортес, находившийся по другую сторону пролома, был свидетелем, как гибли его воины, цвет его армии, и не в силах был помочь. Он видел, как бойцы, которым удалось увернуться от ацтеков, подплывали к плотине, карабкались по ее скользким, покатым сторонам и снова срывались в воду. Он видел, как тонущие хватались за своих товарищей и увлекали их за собой…

Пытаясь восстановить порядок, он взывал:

– Остановитесь! Не бегите! Продержитесь полчаса! Мы наведем мост! Сюда идет помощь!

Но его голос едва был слышен, заглушаемый торжествующими воплями ацтеков, шумом битвы, предсмертными, исполненными ужаса, возгласами тонущих, отчаянными призывами о помощи захваченных в плен…

А через несколько минут на самого Кортеса набросились шесть дюжих молодцов и потащили его к лодке. Тяжело раненный в ногу, он отбивался из последних сил, и, если бы не подоспели на выручку двое испанцев и несколько тлашкаланцев, не избежать бы Кортесу плена.

С помощью отряда конников, находившихся в резерве, и артиллеристов, снятых с другого участка, Кортесу с огромным трудом удалось потеснить ацтеков и вывести уцелевшие войска из мясорубки.

Нечем было похвастаться в этот день и дивизиям Альварадо и Сандоваля, боровшимся на других участках города. Они тоже проникли в сердце столицы и испытали на себе всю силу хорошо подготовленного контрудара. На их счастье, при отступлении не встречалось на пути проломов в дамбе, потому и потери были значительно меньшими.

Не повезло в этот день и флотилии. Две бригантины застряли среди вбитых в дно свай и не могли тронуться с места. Все поголовно моряки и солдаты, находившиеся на судах, были ранены. Ацтеки взяли на буксир одну из бригантин, зацепили ее канатами и пытались увести к себе вместе с экипажем. Но подоспевшие на помощь пехотинцы обрубили канаты и спасли судно и людей.

К концу злополучного дня выяснилось, что погибло несколько сот тлашкаланцев и захвачено в плен шестьдесят испанцев. При паническом бегстве армия Кортеса потеряла два орудия. Семь лошадей пали в боях… После памятной «Ночи печали» это было самым крупным поражением испанцев.

Новая тактика, выработанная Куаутемоком, дала свои плоды. Он понимал, что нельзя бороться с конкистадорами старыми методами. Грозному оружию врага Куаутемок противопоставил смекалку и находчивость, военную хитрость и смелый маневр – и нанес ему страшный удар.

«Мостом бедствия» назвал Кортес роковой пролом, у которого потерпела поражение его армия.

Последствия поражения

«Мост бедствия» положил начало целой серии тяжких испытаний, выпавших на долю завоевателей. В тот вечер испанцам не суждено было отдохнуть, хотя они больше всего мечтали об этом после изнурительных боев, длившихся весь день.

С заходом солнца внимание всех привлекли странные заунывные звуки. Только один раз слышали их испанцы, но они запечатлелись в их памяти на всю жизнь, ибо раздались они впервые в «Ночь печали». Это звучал большой барабан из змеиной кожи, хранившийся ранее в храме бога войны Уицилопочтли. Только при событияхособой важности жрецы били в этот барабан, гул которого был слышен за многие километры. И невольно взоры всех обратились в сторону храма, откуда раздавались душераздирающие звуки барабана.

То, что испанцы увидели, повергло всех в ужас. По ступенькам главного храма медленно поднималась процессия жрецов, среди которых белели полуобнаженные тела пленников. Они предназначались на ужин кровавому богу войны. Этими жертвами ацтеки хотели смягчить его гнев и вернуть милость своего высокого покровителя, который отвернулся от них после того, как над ним так жестоко надругались испанцы…

Воины Кортеса оказались невольными свидетелями страшной казни, которой были подвергнуты их товарищи. Горевшие на вершинах храмов костры хорошо освещали всё, что там происходило.

Каждый знал, что его ждет та же участь, если он попадет в руки ацтеков. Но те, в ком еще жили остатки совести, не могли не понимать, что это заслуженное возмездие за те неописуемые страдания, которые испанцы принесли в Мексику; за тысячи и тысячи погубленных жизней; за сожженные и разграбленные города; за клейменных горячим железом ни в чем не повинных женщин и детей…

С криками: «Так будет со всеми нашими врагами!» – огромные толпы ацтекских воинов хлынули на лагерь Кортеса. Они были полны решимости погибнуть, но погубить врага.


Головы испанцев и лошадей, принесенных в жертву ацтекским богам. Рисунок из ацтекской рукописи.


И лишь когда заговорила артиллерия, нападающие, потеряв сотни убитых, приостановили наступление.

Целую неделю пировали ацтеки, отмечая свою победу. Ежевечерне они угощали своего свирепого бога человечиной и умоляли его простить им все былые обиды. И грозный Уицилопочтли внял просьбам своего народа. Через высших жрецов он сообщил, что пройдет не более десяти дней, и все бледнолицые будут в плену у ацтеков…

Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука