Падение титанов. Сага о ««Форде», «Крайслере», «Дженерал моторс» и упущенных возможностях

На этот раз слушания меньше смахивали на мелодраму и больше на новости. Главной новостью было заявление Мулалли о том, что на самом деле «Форду» не нужна федеральная помощь, и просить он ее не будет. После разгромного первого тура слушаний руководящая команда «Форда» перегруппировалась и пришла к заключению, что швартоваться к Джи-эм и «Крайслеру», которые сами вот-вот сорвутся с обрыва, «Форду» невыгодно. Компания слишком долго и упорно гребла против течения сама (к тому же приняв нелегкое решение выбросить за борт «Ягуар» и «Лендровер»), чтобы рисковать пойти ко дну из-за товарищей по несчастью. Мулалли отделился от Джи-эм и «Крайслера». Конгрессу он сказал, что «Форд» на всякий случай не прочь получить гарантированный государством заем, но благодаря полученному в 2006-м «кредиту на ремонт» в размере 23,6 миллиарда оборотных средств у компании хватает, и она справится сама.

Вот так и кончилась детройтская «Солидарность навсегда» — по крайней мере, между главами компаний. В поведении Нарделли и Вагонера ясно ощущалась паника: ведь они утверждали, что их компании — беспомощные жертвы национального финансового кризиса (а не хронического управленческого), имеющие право на государственную поддержку. А теперь получалось, что, если «Форд» может обойтись без помощи (пардон — займа), то смогут и они. В последующие месяцы рассогласованность стратегий «Форда» и остальных двух компаний заставляла общественность задаваться этим вопросом еще не раз.

Джи-эм наняла консультанта по банкротству лишь в начале декабря, в то время как «Крайслер» и даже «Форд» сделали это намного раньше, просто для перестраховки. Вагонер оттягивал этот момент, утверждая, что малейший намек на возможность банкротства смертелен для компании. Человек, ранее поставивший всю компанию на кон с внедорожниками, теперь ставил все на правительственную помощь — по сути, ставя конгресс перед выбором: раскошелиться либо рисковать столкнуться с последствиями краха Джи-эм.

И конгресс, по правде говоря, отказать боялся. Никто не знал, насколько реальны цифры, которыми бросался Вагонер. А тот говорил, что, если Джи-эм подаст на банкротство, Америка в течение года потеряет 3 миллиона рабочих мест, доходы населения снизятся на 150 миллиардов, а государство в течение трех лет потеряет более 156 миллиардов налоговых долларов. Проверять на практике, правда ли это, никому не хотелось.

Кризис, вызванный банкротством «Леман бразерс», перепугал в конгрессе всех, и на то были причины. Экономика страдала, банки прогорали, безработица резко возросла. Министерство труда сообщило, что за ноябрь США лишились 533 тысяч рабочих мест — таких падений рынок труда не знал уже 34 года. Ситуация действительно пугала.

Надвигавшийся кризис даже превратил в соратников Белый дом во главе с Бушем и демократов в палате представителей — хотя ранее эти стороны грызлись по любым вопросам, от Ирака до той же экономики. В выходные 6–7 декабря никем уже не любимые бушисты и демократы-представители пришли к компромиссу по поводу Детройта: экстренный заем в 14 миллиардов на поддержание деятельности Джи-эм и «Крайслера» до 31 марта. А к тому времени назначенный правительством «автоцарь» должен был помочь компаниям составить долгосрочный план реструктуризации.

Сенатор Коркер, сколотивший состояние на застройках и коммерческой недвижимости, всегда дотошнейшим образом исследовал вопросы, которые его касались, и заем детройтцам оказался одним из таких вопросов. После провальных слушаний в сенате 18 ноября он слетал в Нью-Йорк и встретился с каждым автоаналитиком, которого только смог найти. Вернувшись в сенат, он сообщил коллегам-республиканцам, что помогать Детройту без жестких условий, как предлагает Белый дом, значит просто тратить деньги впустую — компании попросят еще.

В среду 10 декабря, когда палата представителей принимала законопроект об экстренном займе, Буш послал главу своей администрации Джошуа Болтена и вице-президента Дика Чейни в сенат, влиять на недоверчивых республиканцев. Болтен и Чейни отправились на Капитолийский холм и присоединились к еженедельному «политическому ланчу» Коркера и его коллег.

Их ждал далеко не теплый прием. Сделка республиканского президента с представителями-демократами не обернулась, как хотелось бы, двойным компромиссом, а привела республиканцев в сенате в полный ступор. Теперь же, когда посланники Буша, явившись, не могли ничего толком сказать в свою защиту, сенаторы разозлились еще больше. «Когда они пришли, у них было 10 наших голосов, — сказал впоследствии Коркер, — а ушли они с двумя». Событие это на следующий день спровоцировало 15 часов игры с очень высокими ставками.

В 7.30 утра 11 декабря помощник Коркера дозвонился на сотовый Фрица Хендерсона, директора по производству «Дженерал моторс». Коркер, выбранный для этой цели представителем республиканцев, взял у помощника трубку и изложил Хендерсону новый план из трех пунктов: