Падение Трои

— Гробница. Это культовое пространство, священное место, и гробница находилась рядом с ним. Давайте быстрее, нам нужно отодвинуть плиту, пока Кадри-бей с рабочими внизу. У меня раньше уже были сложности с найденными останками. Турки хотят похоронить их вопреки всем правилам высокой науки. Если мы успеем опустошить могилу до их возвращения, будет прекрасно. Телемак, спустись к Кадри-бею и предупреди, что продолжать раскопки небезопасно, пока я тщательно не осмотрю все вокруг. Заплати людям и скажи, пусть приходят на той неделе. Кадри-бей трус, он останется с ними. Торопись.

— Вы хотели, чтобы я поехал в деревню.

— Я передумал. Деревенские подождут.

Леонид побежал вниз по склону, а Оберманн стукнул кулаком по плите.

— Она не пуста, — сказал он. — Там, внутри, что-то есть. Когда вернется Телемак, мы сдвинем эту крышку. — В тишине отчетливо прозвучало каждое слово. — Кругом пыль.

Облако пыли начало опускаться.

Торнтон боялся новых толчков. Может быть, это была обманчивая тишина, которую того и гляди прервет новое землетрясение? В первый раз он заметил, что в небе, отбрасывая на холм длинную тень, кружатся сотни птиц, гнезда которых были повреждены или разрушены.

София подняла взгляд в тот же момент.

— Странное зрелище, — сказала она ему. — Все стало таким странным.

— Понимаю. Вы заметили, что птицы не кричат?

— Да, и это самое удивительное.

Вернулся Леонид.

— Рабочие разъехались по своим деревням, — сказал он Оберманну, — проверить, что стало с их семьями. Кадри-бей скачет в Чанаккале посмотреть, какой урон нанесен городу.

— Отлично. Пусть он подольше не возвращается. Телемак, нам нужна твоя сила. Вы готовы, господа?

Леонид и Лино, Оберманн и Торнтон попытались поднять каменную плиту с каменного ограждения.

— Слишком тяжелая, — сказал Оберманн. — Придется сдвигать ее дюйм за дюймом. София, ты не принесешь мне молоток и клин? Мы должны отделить плиту от скалы.

— Но ведь нужно зафиксировать, как она здесь лежит?

— У вас нет фотоаппарата, мистер Торнтон.

— Я могу зарисовать.

— Тогда рисуйте. У Телемака есть фотоаппарат, но подготовка займет слишком много времени. Разве нет, Телемак?

— Если вы заинтересованы в скорости…

— В высшей степени. Как ни в чем другом.

Торнтон вернулся к себе. Дом устоял, но он предпочел оставить брезентовые мешки с табличками за дверью. Он вернулся с карандашом и блокнотом и стал быстро зарисовывать комнату с каменным ограждением.

София подала Оберманну молоток и клин. Он начал вбивать клин между плитой и камнем, которые были разделены слоем слежавшейся земли. Работа шла быстро и ловко. Оберманн прошел все стороны плиты, в то время как вокруг продолжала кружиться пыль. Казалось, настали сумерки, — огромные стаи птиц закрывали небо.

— Теперь, — сказал он, — мы можем легко сдвинуть плиту. Если мистер Торнтон кончил рисовать, мы будем рады его участию.

— Еще несколько минут, сэр.

— Разве не странно, Лино, что нас больше интересует внешний вид, чем то, что внутри? Коща вы изучаете вазу, она возникает у вас в мозгу. Вы воссоздаете ее. Вы видите ее внутренним взором, такой, какой она когда-то явилась первому владельцу. Ни рисунок, ни фотография не могут это передать.

Торнтон присоединился к ним, и четверо мужчин — по одному на каждый угол плиты — стали сдвигать крышку с углубления в камне. Плита медленно поддавалась, наконец, стала видна внутренность каменной полости. Там находился маленький скелет, лежавшей в позе эмбриона; кости были окрашены красным, рядом с черепом лежала головка нефритового молотка. Софии показалось, что Оберманн глядит на находку скорее с ужасом, чем с удивлением. Торнтон потряс головой и запустил пальцы в волосы.

— Что это? — спросил Лино. — Что вас испугало?

— Это ребенок, — сказал Торнтон. — С его костей сняли плоть, а сами кости напудрили красной охрой.

— Я видел такое раньше. — Оберманн пристально смотрел на маленькие кости. — У древних племен Монголии.

— Это типично для поздних мезолитических погребений. — Торнтон был готов спрыгнуть в небольшое углубление, но удержался; по правилам первым должен был войти Оберманн.

— Мне не нравится такая классификация, мистер Торнтон. Я нахожу ее слишком неточной. Кроме того, что общего у каменного века с этим уровнем Трои?

— Нужно достать скелет, — сказал Лино. — Мы не сумеем изучить его там.

— Невозможно, — ответил Оберманн. — Он слишком хрупок. Может рассыпаться на кусочки или просто в пыль. Кто знает, к чему приведет внезапное воздействие воздуха?

— Тогда нам надо действовать быстро. Дайте руку, мистер Торнтон.

Не дожидаясь разрешения Оберманна, Лино быстро шагнул в углубление и с помощью Торнтона опустился на колени рядом со скелетом. Торнтон стал негромко описывать расположение и позу тела, а Лино пробежал пальцами по красноватым костям. Торнтон заметил наконечник стрелы, лежавший рядом с шеей, под головкой молотка, и что-то прошептал Лино.

Оберманн наблюдал за ними.

— Я как в лихорадке, — проговорил он, — жду, что вы скажете.

— Это мальчик лет восьми-десяти, не больше.