Падение Трои

У Никиты выпала свободная минутка, вот он и решил еще раз полюбоваться звездным небом. Даже с этого, казалось бы, не совсем удобного места, звезды вселенной смотрелись умопотрясающее красиво и снова потянули Никиту Панина к себе, в свои объятия! В такой лирический момент память парня постоянно возвращалась к воспоминаниям о прекрасной и любимой коррелянке и, по словам Ланселота, к принцессе Апровель. Никита не заметил того, как его глаза вдруг снова приобрели зеленый оттенок, в бескрайние просторы вселенной, хотя планета Республика Троя находилась рядом, рукою подать, помчался дикий вопль, больше похожий на крик смертельно-раненого саблезубого тигра, а не на зов любимой:

— Прекрасная Апровель, где ты? Отзовись!

Но в ответ была одна только тишина, никто не хотел отвечать на крик смертельно-раненого саблезубого тигра. Никита тяжело вздохнул, он уже давно потерял счет своим неудачным зовам, и совсем уже собрался возвращаться на борт монитора, чтобы связаться с Нанкой и переговорить с ней о завтрашнем бое. Но в этот момент в ментальном диапазоне послышался девичий голос:

— Никитка, а почему ты так страшно кричишь, что многие мои родственники ходят под впечатлением от этого вопля тигра?

Это был голос его Апровель, он четко и ясно, словно принцесса была рядом с ним, слышался в его голове.

— В принципе, я может быть, и принцесса! Но только для своих соплеменников, но не для тебя любимый мой, Никитка, человек! Для тебя я просто Апровель, девчонка Апровель, как ты любил меня так называть! Мне это так нравилось, что я была от счастья на седьмом небе! Я очень рада, Никитушка, что ты воспользовался мощью и силой своей магии и позвал меня. Но только, пожалуйста, не будоражь вселенную этими своими дикими воплями. Тихо позови меня, я всегда буду рядом с тобой!

Мысленный диалог продолжался очень долго, но оба влюбленных так и не успели наговориться. Им хотелось продолжать и продолжать свой разговор, на этот раз время стало их противником. Завтра предстояло сражение с вьедами и капитану Панину следовало бы к нему хорошо подготовиться. Этот день завершался, а Никита еще не переговорил ни с Нанкой Зарастрой, которая завтра поведет в бой вторую половину его эскадрильи, ни с пилотами своей половины эскадрильи. Надо было бы также пообщаться и с каплейтом Грегори, он еще и неделю не походил в командирах монитора, а уже завтра ему придется свой монитор поднимать на лунную орбиту и вести уничтожающий огонь и по планете и по линкорам противника. Поэтому Никита очень осторожно и нежно намекнул Апровель о том, что у него осталось много нерешенных служебных вопросов.

Правда, он ни единой мыслью или мыслеобразом в разговоре с Апровель не упомянул о том, что именно завтра германская эскадра атакует вьедов у его родной планеты. И не потому, что ему не хотелось говорить о сражении, Никита не хотел сейчас, когда они только что нашли друг друга, беспокоить Апровель, чтобы она волновалась и снова беспокоилась за него. Контакт с коррелянкой он завершил мысленным поцелуем, который получился, как настоящий, только расцелованной девчонки с ним рядом не было.

Нанка Зарастра уже была проинформирована адмиралом Шернером о действии в завтрашнем сражении ее пилотов. Сейчас она сидела за картами звездной системы Гаммы Змееносца, чтобы лучше изучить маршрут скрытого продвижения к вьедским линкорам. Установив мысленный контакт с Нанкой, Никита Панин поделился с ней своими мыслями, как бы он действовал на ее месте. Полковник Зарастра довольно-таки холодно поблагодарила своего командира за высказанные мысли, при этом заметила, что и она тоже имеет голову! Но далее разговор пошел накатанным путем, женщина пилот тут же забыла о якобы своей обиде и с явным удовольствием вместе с Никитой обсуждала различные варианты действий своей полуэскадрильи. Мысленный разговор закончился дружескими пожеланиями успеха в завтрашнем сражении.

Капитан Панин неплохо знал полковника Зарастра, поэтому был уверен в том, что его пилоты, под командованием Нанки, свое боевое задание выполнят, поэтому отключился от ментального канала после завершения разговора со спокойной душой.

Капитан-лейтенант Эрнст Грегори находился на капитанском мостике своего монитора. Только что завершилась учебная тревога, в ходе которой команда монитора под его командованием отрабатывала выполнение маневров и стрельб, которые завтра монитору предстояло выполнять в реальности. Такая постановка дела капитану Панину очень понравилась, но само его появление на борту монитора каплейтом Эрнстом Грегори было встречено весьма настороженно. Молодой командир монитора явно не хотел выслушивать советы и рекомендации какого-то там «летуна», который, по его просвещенному мнению, никакого отношения не имел к космическому флоту. Пришлось Никите Панину довольно-таки в вежливой форме напомнить каплейту о существовании некого приказа по эскадре за подписью контр-адмирала Шернера, после чего Эрнст Грегори стал гораздо более вежлив и послушен.