Падение царского режима. Том 1

Хабалов. – В жандармском полицейском дивизионе, в конном взводе. Он доложил, что бросали ручные гранаты, петарды, которыми ранили жандармов… Виноват: еще утром, произошел другой инцидент. Нужно сказать, что по расписанию, о котором я докладывал, на все заводы были назначены войсковые части, где – рота, где – полурота – для предупреждения возникновения беспорядка на самом заводе… На Трубочном заводе, на Васильевском острове – это казенный завод артиллерийского ведомства, – рабочие с утра стали выходить бастовать. При чем, как мне сообщали, делалось это недружно: одни мастерские бастовали, другие не желали бастовать… Подпоручик Иосса (я за фамилию не отвечаю, но кажется так), командовавший ротой Финляндского полка, занимавшей этот завод, вывел ее вооруженную; тогда к нему подскочил один из рабочих и стал угрожать кулаком перед его носом и осыпать ругательствами. Тот выхватил револьвер и уложил его на месте… Это произвело такой эффект, что моментально толпа разбежалась, и беспорядки кончились. Этот инцидент со стрельбой и убийством рабочего произошел помимо распоряжения начальства, а просто потому, что, когда револьвер заряжен, – этакий случай всегда может быть!… Затем, к вечеру уже… Я боюсь напутать: да, к вечеру, часам, должно быть, к 8, – произошел еще случай на Невском проспекте. Учебная команда 9-го запасного кавалерийского полка, которая целый день разгоняла толпу на Невском и рассеивала ее в конном строю, без употребления оружия, – возвращаясь, после такой атаки, подверглась нападению со стороны толпы у Гостиного Двора, у часовни. Нападение выразилось в форме нескольких револьверных выстрелов из толпы, стоявшей у часовни, при чем одним из таких выстрелов был ранен в голову рядовой. Тогда начальник команды остановил ее, спешил, и открыл огонь по толпе: этим огнем было убито трое, и девять ранено… Сначала было известно, что трое убито, потом же оказалось, что больше… Это было как раз часов около 9… Нужно сказать, что в этот день я весь день был в квартире градоначальника, потому что тут же находились и начальник охраны, и распоряжавшийся войсками подполковиик[*] Павленков.[*] И туда являлось очень много народа: там была порядочная суматоха и теснота, потому что все являлись туда, кто охраны просить, кто за сведениями… Раздавались звонки от военного министра и других. Опять таки, я извиняюсь, если я говорю не последовательно… Трудно изложить это так объективно…

Председатель. – Пожалуйста, продолжайте…

Хабалов. – Затем, около девяти часов я получил телеграмму за подписью его императорского величества: «Повелеваю завтра же прекратить в столице беспорядки, недопустимые в тяжелое время войны с Германией и Австрией. Николай».

Председатель. – Где находится теперь эта телеграмма, генерал?

Хабалов. – Не могу вам сказать, потому что я ее передал начальнику штаба… Может быть, начальник штаба мне ее и вернул, но я не помню… Я доложу вам дальше. Эта телеграмма, как бы вам сказать? – быть откровенным и правдивым: она меня хватила обухом… Как прекратить завтра же? Сказано: «завтра же»… государь повелевает прекратить, во что бы то ни стало… Что я буду делать? как мне прекратить? Когда говорили: «хлеба дать», – дали хлеба и кончено. Но когда на флагах надпись «долой самодержавие», – какой же тут хлеб успокоит! Но что же делать? – Царь велел: стрелять надо… Я убит был – положительно убит! – Потому что я не видел, чтобы это последнее средство, которое я пущу в ход, привело бы непременно к желательному результату… Нужно сказать, что каждый вечер собирались все начальники участков военной охраны, докладывали, что происходило в течение дня, и затем выясняли, что делать на завтра… И тогда к 10 часам должны были собраться начальники участков, командиры запасных батальонов для выслушания распоряжений на завтрашний день.

Председатель. – Это было 25-го февраля?

Хабалов. – Совершенно верно. Как раз через час после получения этой телеграммы они должны были собраться. Когда они собрались, я прочел им телеграмму, так что телеграмма эта мною была оглашена, и ее видели другие члены совещания.

Председатель. – Вы сейчас нам точно передали текст этой телеграммы?

Хабалов. – Я думаю – точно… Позвольте повторить еще раз: «Повелеваю завтра же прекратить беспорядки в столице, недопустимые во время тяжелой войны с Германией и Австрией. Николай».

Председатель. – Скажите, генерал, эта телеграмма была передана по телеграфу или по радио-телеграфу?

Хабалов. – По телеграфу; она была, очевидно, по прямому проводу из Ставки…

Председатель. – Вы не знаете, где был приемный аппарат этого прямого провода?

Хабалов. – Я думаю, что он был в главном штабе, потому что ее мне принесли или из главного штаба, или из генерального штаба…

Председатель. – Значит и тут и там были приемные провода?

Хабалов. – Прямые провода были и из морского штаба и из главного управления генерального штаба. Очевидно, по прямому проводу была передана телеграмма…