Падение царского режима. Том 2

Смиттен. — Вам приходилось, кроме этой операции, которая выясняется по отношению к Познанскому, обязываться в других кредитных установлениях по другим поводам?

Добровольский. — Да. Видите ли, когда мне нужно было срочно платить в одном из банков, я учитывал небольшие векселя. Пустые векселя. Одна, две, три тысячи, больше трех тысяч обыкновенно не было.

Смиттен. — Была какая-нибудь определенная система или лица, которые давали бланки?

Добровольский. — Нет, только с женой.

Смиттен. — Таким образом, в обращении могут быть векселя либо Годилы-Годлевского, либо Познанского, либо вашей жены?

Добровольский. — Я думаю.

Смиттен. — К настоящему моменту, вы не можете сказать, в портфелях банков находятся ваши векселя и на какую сумму?

Добровольский. — Я думаю, сейчас в Международном банке есть вексель моей жены, около 2 тысяч рублей, по которому я уплачивал тоже частями.

Смиттен. — Вам не приходилось пользоваться услугами лиц, которые могли бы дискредитировать ваше положение?

Добровольский. — Никогда.

Смиттен. — Вы не называли фамилию Макарова, Василия Михайловича. Кто это такой?

Добровольский. — В. М. Макаров? — У меня был еще один товарищ, который умирая мне тоже оставил память. Вексель я ему дал для учета — Плетнев. С Макаровым были какие-то дела.

Смиттен. — Кто этот Плетнев?

Добровольский. — Плетнев был членом горного совета. У него были нефтяные прииски в Вологодской губ., и, когда он умер, мне пришлось за него платить 10 с половиной тысяч. Между прочим, он передал через этого Макарова…

Смиттен. — А Макаров кто был?

Добровольский. — Я не знаю кто. Он мне вручил пай Вологодского товарищества, которого цена была, кажется, 350 руб.

Смиттен. — Векселей Макарову вы не давали?

Добровольский. — Не могу вам сказать наверное, может быть.

Смиттен. — В связи с какими обстоятельствами вы выдали В. М. Макарову в мае месяце 1915 года вексель на 1.000 рублей (показывает Добровольскому документ)?

Добровольский. — В мае, вы говорите; это — первая поездка для лечения заграницу. Очень может быть, что я у него взял. Хотя меня удивляет только, что вексель этот может быть в ходу.

Смиттен. — Я не говорю, что в ходу. Меня интересует, в каких отношениях вы были с Макаровым, когда вы выдали на одну тысячу рублей вексель?

Добровольский. — Я прямо не допускаю возможности. Я думал, что с ним расквитался. Последнее время я его не видал совершенно.

Смиттен. — Но что же это было, что вы у него взяли тысячу рублей, или это было для учета в банке?

Добровольский. — Я не могу сказать. Я получил тысячу рублей; получил ли он по векселю, не знаю.

Смиттен. — А когда, при каких обстоятельствах вы уплатили этот долг?

Добровольский. — Не могу сказать, я думаю, что если я его не уплачу, то он напомнит мне о нем.

Смиттен. — На бланке имеется надпись «В. М. Макаров», а по надписи видно, что уплата произведена некиим Реймером. Кто этот Реймер?

Добровольский. — Не могу сказать.

Смиттен. — Но у вас нет среди служащих близкого лица, которого вы посылали в банк для оплаты счетов, с фамилией Реймер?

Добровольский. — Нет.

Смиттен. — Не можете ли вы объяснить, в каких отношениях вы находились с Симановичем. Вам известно такое лицо, секретарь Распутина?