Председатель. — В то время, когда ушел Курлов, вам известен был вице-директор департамента полиции, Сергей Евлампиевич Виссарионов?
Макаров. — Да.
Председатель. — Вы не припомните его служебную поездку в Москву, в связи с выборами?
Макаров. — Виссарионов довольно часто совершал различные поездки, — не только в Москву. Он ревизовал охранное отделение.[*] Но такой поездки, которая была бы в связи с выборами, не было.
Председатель. — Вы не припомните никакого доклада, сделанного вам директором департамента полиции в связи с выборами по рабочей курии?
Макаров. — Нет, не припомню.
Председатель. — Вам не известна фамилия Малиновского?
Макаров. — Известна. Это — член государственной думы.
Председатель. — А тогда была известна?
Макаров. — Нет, потом сделалась известна.
Председатель. — Когда?
Макаров. — Значительно позднее; незадолго перед тем, как он ушел из гос. думы.
Председатель. — Вы были в какой должности, когда он ушел из гос. думы?
Макаров. — Кажется, я уже был членом гос. совета.
Председатель. — Каким же образом и что именно стало вам известно об его уходе?
Макаров. — Мне стало известно, что он, будто бы, имел отношение к департаменту полиции, состоял его агентом, — что-то в этом роде. Мне стало известно, что он был в известных отношениях к департаменту полиции.
Председатель. — Вам только тогда стало это известно, когда…
Макаров. — Нет, мне это стало известно несколько ранее. Я стараюсь припомнить в точности, мне кажется, что это стало мне известно в конце министерства.
Председатель. — В конце вашего министерства?
Макаров. — Да.
Председатель. — Значит вы узнали это в конце 1912 г.?
Макаров. — В декабре месяце, вероятно. Ведь тут…
Председатель. — Александр Александрович, будьте добры вспомнить, при каких обстоятельствах вам стало известно это, потому что это обстоятельство довольно важное во многих отношениях.
Макаров. — Мне стало это известно, если не ошибаюсь, из разговора, скорее всего, с Белецким.
Председатель. — Скажем, из доклада Белецкого. Скажите, был такой доклад Белецкого?
Макаров. — Я постараюсь вспомнить. Я только могу утверждать, что по поводу выборов мне от Белецкого совершенно не было известно, кто он такой — этот Малиновский, какое он имеет отношение к департаменту полиции. Этого я совершенно не знал. А потом уже, может быть в декабре, вероятно в декабре, или после этого, как я ушел из министерства, — в точности припомнить не могу, но мне кажется все-таки в декабре, — мне стало известно.
Председатель. — Что именно?
Макаров. — Кажется мне, оттого я и сказал «из разговора», что не припомню, был ли это разговор официальный, т.-е. в то время, когда Белецкий был у меня с докладом по департаменту полиции, или же это был частный разговор. Я знаю одно: было так, что Белецкий не удержался и похвастал, как хорошо освещена социал-демократическая организация, потому что у него есть человек, чрезвычайно осведомленный даже и в думских делах социал-демократической фракции. Имени не называл и при каких условиях — тоже не говорил. Вот, что несомненно было, это я помню: именно такая форма, как я вам докладываю. Такая форма могла укладываться в докладе и, как я уже сейчас сказал, в разговоре.
Председатель. — Итак, вы были осведомлены от директора департамента полиции о том, что в числе агентов имеется член гос. думы?
Макаров. — Да, но я говорю, что не знаю, когда я был осведомлен: в качестве ли министра внутренних дел или после. Я не утверждаю…
Председатель. — Безразлично, во всяком случае вы сказали, что вы были осведомлены до вашего ухода из министерства внутренних дел.
Макаров. — Нет, я говорю, что форма, в которой директор департамента полиции сообщил мне это, допускает возможность осведомления меня и в качестве министра, и после.
Председатель. — Нет, позвольте, Александр Александрович, мне кажется, вы сказали, что были осведомлены об этом именно несколько ранее, в конце вашего пребывания в министерстве.
Макаров. — Повидимому, установить это в памяти точно не могу, но во всяком случае — это было в самые последние дни. Так оно и должно быть, потому что ведь, кажется, гос. дума была созвана 1-го ноября, а я этого долгое время не знал, так что это и могло быть в самые последние дни моего министерства.
Председатель. — Как же вы реагировали на это?
Макаров. — Да совсем не реагировал, потому что я не знал, в какой мере это факт и какое значение это имеет.
