Падение царского режима. Том 3

Трусевич. — Следователь сообщает: разыскать. Чиновник пишет об этом в розыскной журнал. Если бы Шорникова значилась в алфавите департамента, то чиновники, действительно, могли бы сказать: «позвольте, такая фамилия у нас есть»…

Председатель. — Вам не кажется, что так мог бы отвечать помощник столоначальника, которому ставится в вину какая-нибудь канцелярская описка! Но ведь вы стояли во главе учреждения, которое все время тем и страдало, что стремилось играть политическую роль в жизни страны.

Трусевич. — Я привел это в доказательство того, что директор департамента не касался вопроса, кто помещен в розыскную ведомость. Эта ведомость подписывалась, вероятно, начальником отделения, — чисто механическая была работа. Вы задаете вопрос, как это могло быть, что одно и то же учреждение играло по отношению к одному и тому же лицу двоякую роль. Я говорю, что если бы департамент знал, что агент Герасимова называется Шорниковой, то дело было бы иначе.

Председатель. — Но следователь, когда пишет свое постановление, знает о том, по какому делу она привлекается, и сообщает об этом департаменту, ибо он в постоянном сношении с полицией, в том числе и с департаментом полиции. Значит, достаточно было минимума внимания, а для Герасимова не нужно было никакого особенного внимания, чтобы установить, что дело идет о вашем агенте. Какой бы кличкой Герасимов ни окрестил Шорникову, она, во всяком случае, есть то самое разыскиваемое лицо, и никакого сомнения в этом ни для кого не могло быть.

Трусевич. — Для Герасимова, вероятно, не было сомнения, но до меня это даже не доходило.

Председатель. — Это имеет прямое отношение к вопросу, который я позволил себе поставить раньше. Вы распространились на тему о составе преступления по 102 ст. Выходит, что ваши агенты не могут, с вашей точки зрения, оказаться виновными по ст 102.

Трусевич. — Если они были уличены, их осуждали. Я докладывал, что я сам возбудил несколько таких дел.

Председатель. — Вы помните, что в сентябре 1907 г. стали поступать сведения, что Екатерина Шорникова обнаружилась и заявила, что служила сотрудником петроградского охранного отделения по группе социал-демократов. Вы получили такое сведение. Что, собственно говоря, вы должны были по этому поводу сделать и что вы сделали?

Трусевич. — Решительно не помню. Получил ли я такое сведение? Если установлено, что его получил, то, вероятно, потребовал объяснений от Герасимова, что это значит. А какие распоряжения я сделал, не могу сказать.

Председатель. — Вы были директором департамента полиции в 1913 году?

Трусевич. — Я в 1909 ушел.

Председатель. — Шорникова, наконец, сама заставила себя задержать. Тем не менее, по делу устанавливается, что в сентябре месяце, когда, кажется, судебный процесс и поставлен не был, разыскиваемая и обвиняемая по 102 ст. Шорникова обнаружена полковником Калининым. По этому вопросу известно вам или нет вот это? (Предъявляет документ.) Ваша это рука или нет?

Трусевич. — То, что я говорю: «прошу генерала Герасимова переговорить».

Председатель. — Это ваша рука? (Показывает.)

Трусевич. — Это — моя. А это, вероятно… не сумею сказать чья.

Председатель. — Вы так сказали, как будто все обстоит благополучно… Вы с Герасимовым говорили; что же сказал вам Герасимов?

Трусевич. — Что он сказал, я совершенно не помню.

Председатель. — Предъявлен документ — разбор шифрованной телеграммы на имя директора департамента полиции от 21 сентября 1907 года из дела № 562 по делопроизводству о Шорниковой. Что вами было сделано, когда эта госпожа нашлась?

Трусевич. — Я не знаю, что там телеграфировалось?

Председатель (читает). — «На №№ 1681 и 1696. Екатерина Шорникова обнаружена Казани, наблюдение установлено. Она заявила, что служила сотрудницей петербургского охранного отделения по военной группе с.-д. Подробности почтой. Полковник Калинин».

Трусевич. — Вероятно и даже наверное я вызвал Герасимова и просил его о наблюдении. Что он мне тогда сказал, я, конечно, не помню.

Председатель. — Так вот это было в 1907 году, а в 1908 году (вы ушли 9 марта 1909 года) — она на свободе. Почему Шорникову нужно было оставить на свободе?

Трусевич. — Я не знаю, была ли она привлечена. Это громадная разница.

Председатель. — Позвольте, она разыскивалась судебным следователем за № 1681.

Щеголев. — Судебный следователь по важнейшим делам обратился в департамент полиции с указанием на то, что товарищ Ирина уехала из Петербурга, по сведениям, в Казань. Она таких-то примет. После этого департамент полиции уведомил начальника казанского жандармского управления о том, что нужно установить наблюдение за Шорниковой. Начальник жандармского управления уведомил, что наблюдение установлено.