Падение царского режима. Том 4

Как на пособия, надо смотреть на расходы: 1) 8 ноября 1915 года А. И. Лопушанскому — 500 рублей; это чиновник департамента полиции, переведенный мною в департамент перед упразднением киевского генерал-губернаторского управления и лично мне хорошо известный; Лопушанский обременен большою семьей, все дети учатся; в это время заболела его жена, и его постигло, не помню, еще какое-то другое, стеснившее его материально, несчастие; выдача пособия, превышавшего месячный его оклад жалования и к тому же за месяц пред рождественскими наградными — могла бы дать повод объяснить ее моим старым знакомством с Лопушанским, а не перечисляемыми мною условиями его тяжелого положения; в виду этого я назначил ему эту выдачу, как эквивалент за исполнение особого поручения. 2) 23 ноября 1915 года Ю. А. Рупышевой, вдове почтового чиновника, муж которой умер, состоя на службе в думском почтово-телеграфном павильоне, оставив жену без всяких средств к жизни с детьми; в свое время, когда я был директором департамента полиции, муж Рупышевой получал, в числе других лиц, дополнительное содержание, из сумм департамента полиции; 3) 23 декабря Рахманову — чиновнику земского отдела, служившему бесплатно в земском отделе до получения должности земского начальника, лично мне известному, переживавшему в ту пору с семьею тяжелые материальные затруднения; он в скорости получил назначение; 4) 26 ноября 1916 года г. Кузьминскому, служившему в новоалександровском, Ковенской губернии, полицейском управлении и, при занятии города неприятелем, эвакуированному оттуда с семьею. Кузьминский оставил на месте все, что он имел. Я его лично знал и принял участие в его служебном устройстве, дав ему рекомендательное письмо к одному из губернаторов, кажется, минскому, и материально помог; 5) 25 ноября А. А. Шпаковскому — виленскому губернскому архитектору; при наступлении неприятеля, жена этого инженера с детьми, бывшими в кори, в температуре около 40°, оставив все, кроме постельного платья и платков, в кои дети были закутаны, с последним товарным поездом была вывезена из Вильны, а муж, имея от военного начальства поручение снять колокола и памятники в Вильне, исполнив поручение, за которое получил благодарность от главнокомандующего, вместе с последними эшелонами нашего войска, без денег приехал к жене в Петроград, где находилась в вдовьем доме его мать. Узнав об этом и ценя инженера Шпаковского еще со времени моей службы в Вильне, как хорошего архитектора по тем сооружениям, которые он строил по поручениям начальства, я пригласил его в комитет, учрежденный ген. Джунковским, по постройке, на оставшийся, после моего ухода, упомянутый выше запасный фонд, петроградского охранного отделения [-?-]ном ген. Джунковским участке земли, где помещалось [-?-] жандармское управление, так как в комитете не было пр[-?-]теля техника от департамента полиции, и дал ему, по док[-?-] министру внутренних дел, как прикосновенному к департаменту полиции чиновнику, пособие в 2 тысячи рублей и жалованье за 2 месяца вперед; если не ошибаюсь, Шпаковский остался и после моего ухода, как опытный и знающий архитектор. Постройку здания я уже застал доведенной до половины; ответственным по постройке лицом и при мне остался назначенный ген. Джунковским ген. Попов; 6) есаулу Каменеву 28 ноября 1915 года было назначено пособие, в виду его перехода на службу сначала в корпус жандармов, а затем уже А. Н. Хвостов устроил его при себе офицером для поручений. Перед назначением Каменев ездил лечиться на Кавказ вследствие болезни, связанной с пребыванием его на фронте в составе казачьего отряда Донского казачьего войска. Есаула Каменева А. Н. Хвостов приблизил к себе еще со времени своего губернаторства, когда Каменев служил офицером полицейской стражи, как доверенного человека, а, по уходе из министерства внутренних дел, просил иркутского генерал-губернатора Пильца взять его к себе в качестве офицера для особых поручений, что Пильц и исполнил; 7) в январе 1916 года было выдано Салтруновичу (ассигновки №№ 45072 и 46695), коего я лично знал и за коего просил Замысловский, по докладу А. Н. Хвостову, пособие в 450 рублей как бежавшему, вследствие приближения неприятеля к Минску, при общей эвакуации населения города, редактору минской правой субсидируемой правительством, перенесенной из Вильны («Виленский Вестник»), газеты; Салтрунович все небольшое свое имущество оставил в Минске и, пока не нашел материального заработка, сильно нуждался.