Падение царского режима. Том 5

Председатель. — Последние слова этой записки я позволю себе огласить (оглашается копия записки за подписью председателя совета министров от 7 июля 1916 г. на имя государя). (Читает): «Если бы оказалось осуществимым закончить разработку проекта к началу занятий Государственной Думы, правительство имело бы возможность выступить с предложением об областной реформе, в виде ответа на разрабатываемые Думою, в порядке ее почина, проекты о земской и волостной реформе, не говоря уже о значении областного вопроса по существу его. Внесение такого проекта, несомненно, отвлекло бы общественную мысль несколько в иную сторону и, во всяком случае, острота положения была бы значительно смягчена. Об изложенном имею счастье представить на монаршее вашего императорского величества благовоззрение». Таким образом это должно было быть ответом на серьезный проект Думы о земской и волостной реформе.

Хвостов. — Если бы мне эта записка была известна, тогда был бы совершенно праздным мой разговор с Гурляндом и вопрос — «Как же вы решились искажать слова государя и получить высочайшее повеление, чтобы без всяких материалов был изготовлен проект?» Из этого я заключаю, что этой записки я не имел.

Председатель. — Вы изволили изложить точку зрения Штюрмера на необходимость производства выборов в 5 Государственную Думу. А как относился к этому вопросу, в связи с докладом Штюрмера, бывший государь?

Хвостов. — Об этом я уже давал довольно подробные показания г. Вильце.[104] Штюрмер дал мне оба доклада вместе. Прежде всего я обратил самое серьезное внимание на доклад об областном устройстве, потому что он обязывал министра внутренних дел произвести совершенно непосильную работу. Относительно другого доклада, который вероятно у вас тоже имеется, то он в свою очередь поразил меня легкомыслием и очень односторонним изложением соображений, по которым Штюрмер находил весьма желательным производить выборы как можно скорее и во всяком случае не далее того срока, который предопределен законом, т.-е. летом 1917 года. По первому вопросу мне было довольно нетрудно добиться согласия государя относительно неисполнения его резолюции, а по отношению ко второму вопросу, несмотря на то, что я излагал его весьма подробно и всесторонне, я не встретил сочувствия у государя, и мне показалось, что как будто бы государем вопрос был уже предрешен. Зная, что вопрос не находится на обсуждении совета министров, — потому что для меня было это неожиданностью, — я хотел спасти положение и не хотел, чтобы государь подтвердил свою резолюцию; мне удалось испросить высочайшее соизволение не считать этот вопрос окончательно решенным, а приступить к обсуждению его, в связи с мнениями известных деятелей, как правительственной службы, так и общественной, и внести мои соображения в совет министров.

Председатель. — Почему вы изволили в своем показании, в связи с вашим отношением к выборам, выразиться, что «думали с отвращением о том, что принуждены будете принять в заведывание дело, обычно грязное, соединенное с подкупами и другими нечистоплотными приемами»?

Хвостов. — Я думаю, это понятно, так как выборы не только у нас, но и за границей без этих приемов не обойдешься. Мне было, например, известно, что в прошлые выборы эти приемы употреблялись. За границей употребляются, быть может, худшие приемы. Но принимать участие в этих приемах едва ли желательно. Я даже не знал, кого мне взять помощником. Чуя, что, может быть, меня не минет беда, я говорил с моим помощником, товарищем министра Бальцем, он даже подпрыгнул от ужаса, что ему придется принять в этом участие. Когда я говорил со Штюрмером, то Штюрмер сказал: «Если вас это так озабочивает, так вам противно, я возьму это на себя». Тут моя совесть мне воспретила, и я подумал: может быть, я могу как-нибудь устроить лучше, чем устроит Штюрмер.

Председатель. — Но почему вы считали неизбежным следовать образцу худших стран Западной Европы? В Германии ряд последних выборов был без подкупов. Этим и объясняется победа соц.-дем.

Хвостов. — Вы более осведомлены, чем я, впрочем, я не стремился к господству социал-демократов и теперь не особенно этим утешаюсь.

Председатель. — Вы не беседовали с бывшим государем о том, нельзя ли эти выборы произвести без всяких давлений?

Хвостов. — Я не имел случая беседовать, потому что этот вопрос не был решен. Если бы он был решен, может быть и был бы случай беседовать, но государь согласился не считать этот вопрос решенным и, быть может, вопрос этот был бы решен в смысле продления полномочий нынешнего состава.

Председатель. — При назначении министром внутренних дел Хвостова[105] спрашивали у вас отзыв?