Рейн. — Я думаю, что был А. Н. Хвостов.
Председатель. — Значит, доклад был ваш, т.-е. он вами был написан, а представлял его А. Н. Хвостов?
Рейн. — Да.
Председатель. — Это ясно сохранилось в вашей памяти, что это он именно сделал?
Рейн. — Да. Я этого доклада не представлял. Но, конечно, если бы он не представил, я бы его послал.
Председатель. — Автор этого доклада вы. Именно на этом докладе последовала высочайшая отметка: «Внести в порядке статьи 87-й после окончания первой думской сессии». И этот именно доклад был представлен 30 декабря 1915 года. Будьте добры [-?-] внизу вы прочтете, что его императорское величество наче[-?-]л.[5] Это был этот самый доклад?
Рейн. — Так точно.
Председатель. — Затем против вас и в данном случае, по совпадению, за законный порядок и за совет министров, вступился принц Ольденбургский. Я имею в виду телеграмму председателя совета министров от 6 февраля 1916 года, в которой он извещал вас, что бывший император повелел отложить рассмотрение вопроса об учреждении главного управления народного здравоохранения.
Рейн. — Так точно.
Председатель. — Таким образом, вы имели против себя не только совет министров, но и новое высочайшее повеление. Тогда, не соглашаясь с этим, вы представили новый всеподданнейший доклад 18 июля 1916 года. Вы сами изволили доложить его бывшему императору?
Рейн. — Сам.
Председатель. — На этом докладе была положена бывшим государем резолюция: «Согласен. Учредить с 1-го сентября также и учебный отдел и совет главноуправляющего». Вы изволили контр-ассигнировать, т.-е. скрепить эту резолюцию. Этот доклад в качестве кого вы скрепляли?
Рейн. — При мне государю императору угодно было эту резолюцию постановить; значит, поэтому. За сим, перед тем, как докладывать государю, я председателю совета министров доложил.
Председатель. — Т.-е. председателю совета министров, который был против вас?
Рейн. — Нет, тогда уже переменился председатель.
Председатель. — Это уже был Штюрмер?
Рейн. — Это Штюрмер был.
Председатель. — Который был согласен?
Рейн. — Я ему прочитал. Думаю, что он имел указания со стороны государя. Это мое предположение.
Председатель. — Вам известно, что, исходя из того положения, что носитель верховной власти безответственен, закон, существующий у нас с 1906 года, требовал скрепы другого, ответственного лица за законность той нормы, которую он скреплял?
Рейн. — Не знаю. Я думал, что тот, кто докладывает, он и свидетельствует.
Иванов. — А отвечает государь император?
Рейн. — Затем, это уже в совете министров было. Следовательно, всегда можно было возразить, что это незаконно.
Председатель. — Тут было написано: «Учредить с 1-го сентября также учебный отдел и совет главноуправляющего», подпись — «согласен». Т.-е., таким образом был создан известный закон, введено известное учреждение, вне зависимости вотума совета министров, против мнения совета министров, с вашей контр-ассигнатурой, как председателя комиссии?
Рейн. — Нет, я опять представил в совет министров. Это не есть контр-ассигнация закона. Это есть только подтверждение резолюции. Собственно контр-ассигнировал не Рейн, а председатель совета министров, после обсуждения в совете министров. Я думаю, что тут я не виноват, хотя должен сказать, что мог бы попасться, потому что я этого точно не знал. Я себе представлял, что тот, кто докладывает, если в его присутствии государь сказал, он и подписывает.
Председатель. — Так что вы скрепили, считая, что это еще не закон и что это должно быть внесено в совет министров? Вы и представили это совету министров?
Рейн. — Да.
Председатель. — Что же совет министров?
Рейн. — Совет министров издал этот закон.
Председатель. — Рассмотрев его в заседаниях 23 августа 1916 года и 31 августа 1916 года. Вот как, по документам, представляется дальнейшая внешняя история этого акта. Значит, согласно той отметке, которую вы получили по личному докладу. Действительно, как вы изволили сказать, ваш доклад пошел на обсуждение министров. 23 августа совет министров остался при прежнем своем мнении, и это было доложено 30 августа председателем совета министров, с вашим участием или без вашего участия?
Рейн. — Нет, без моего участия. Надо еще при этом прибавить, что это совершенно другой был совет министров, т.-е. даже третий. Когда, в принципе, решалось, это был один совет министров, когда решалось в первый раз, затем в декабре, по 87-й статье, а тут уже третий — совершенно новые люди, которые этого самого дела по существу еще не знали. Тогда Кривошеин вотировал.
Председатель. — Соображения совета министров, шедшего против вашего предположения, были доложены бывшему императору, который положил резолюцию: «Настаиваю на точном исполнении моей воли». В заседании 31 августа ваш доклад был принят. И затем?
Рейн. — Это без моего участия.
