Падение царского режима. Том 5

Председатель. — Вот один из рапортов, относящийся, кажется, к 1912 году. Есть здесь ваша рука, на этой странице? (Показывает бумагу.)

Золотарев. — Есть.

Председатель. — Что написано вашей рукой?

Золотарев. — «Прошу Виссарионова переговорить и прошу обратить внимание на мою отметку в рапорте».

Председатель. — А это — карандашом налево, чья рука?

Золотарев. — Макарова.

Председатель. — «Прошу его высокопревосходительство С. Е. Виссарионова переговорить». Это ваша рука?

Золотарев. — Это моя рука.

Председатель. — А «прошу обратить внимание на это»?

Золотарев. — Это тоже моя.

Председатель. — А где же Макарова?

Золотарев. — Синим карандашом.

Председатель. — Ну, начнем иллюстрировать эти ваши положения. Вот рапорт Виссарионова. Не помните ли вы, не говорится ли здесь чего-нибудь о секретном сотруднике, которого предполагается выставить членом Государственной Думы?

Золотарев. — Может быть, я не отрицаю, но, как он попал в Думу, я не знаю. Это было в мое отсутствие.

Иванов. — Вы не знаете ничего о той переписке, которая предварительно производилась между начальником московского охранного отделения и департаментом полиции? Кажется, докладывалось министру и товарищу министра о тех обстоятельствах, которыми сопровождались выборы Малиновского в Думу. Не известно вам и о том, что у Малиновского был дефект, по поводу которого тоже была переписка?

Золотарев. — Я не могу с положительностью сказать. Есть вещи, которые забываются.

Иванов. — Это крупное дело.

Золотарев. — Я не принимал участия в этом деле. Может быть что-нибудь приходилось слышать, как отголосок.

Иванов. — Вам не докладывали по поводу этих обстоятельств?

Золотарев. — Это должно было итти и могло итти только через тех лиц, которые принимали участие в подготовке к выборам в Гос. Думу.

Иванов. — Вы не помните, кто был начальником охранного отделения в Москве?

Золотарев. — В то время, должно быть, был Мартынов.

Иванов. — А здесь?

Золотарев. — Белецкий.[23]

Председатель. — Так вот, Игнатий Михайлович, вы признали, что эти отметки сделаны вашей рукой?

Золотарев. — Это все моей рукой.

Председатель. — Позвольте вас спросить. Если ваша отметка против этого места, это свидетельствует, что вы его читали. «Другой сотрудник Пелагея избран разъездным агентом…» Вы отчеркиваете и убеждаетесь, что секретные сотрудники занимают активные посты в партии. Так, например, разъездного агента, обязанностью которого является разъезжать по России и нарушать статьи закона, т.-е. организовывать группы, распространять литературу и т. д., выбирают в транспортную комиссию, т.-е. вы убеждаетесь, что агент ваш, которому платит жалованье министерство, занимается тем, что транспортирует литературу в Россию, вообще является организатором революционного дела в России. Каково же было ваше отношение, приняли ли вы какие-нибудь меры к тому, чтобы все это уничтожить и если не приняли, то почему? «Московское охранное отделение обладает всей центральной с.-д. организацией». Это не пассивное наблюдение внутри, «Портной, рабочий, токарь то дереву — член Гос. Думы». Как вы знаете, это Малиновский. «Весьма ценный сотрудник». Когда жандарм этим занимается, ему и бог велел. Но как вы приложили свою руку к этому? Каким образом не явилась мысль пресечь все это ни у вас, ни у А. А. Макарова, который писал эту бумагу?