Падение Твердыни

Подросток, а лучше наверно сказать молодой мужчина, поднялся наверх, и два взгляда проводили его, чтобы убедиться, что они остались одни.

— Самое интересное, что он сам, не зная этого, предложил то, что я хотел его попросить сделать, — вслух заметил Иннокентий III, — что это? Провидение Господа?

— А что ещё? — Клариссия пожала плечами, — он настолько привязан к церкви, что думает категориями полезны или нет будут его действия для Святого престола. Таких людей крайне мало в твоём окружении сын.

— К моему большому сожалению, ты как обычно права матушка, — с сожалением покачал головой Иннокентий III, — все думают только как больше набить свою мошну, или же получить от меня земли с титулами. У Венецианца неверно единственного, у кого денег больше, чем у нас всех вместе взятых.

— Да, ко мне уже обращались знатные римские семьи, с вопросом, не могу ли я поспособствовать пристроить их дочерей к нему, хотя бы в качестве любовниц. Представляешь?

— Он бы отказался. Насколько мне известно, он живёт жизнью праведника, — покачал головой Иннокентий III, — из Венеции о нём приходят только положительные отзывы. Недавно даже сам патриарх Венецианский попросил меня в переписке сильно его не наказывать за своеволие с нарушением буллы, поскольку это позволило всем сохранить лицо из-за интердикта.

— Он так мне и сказал, — улыбнулась Клариссия, — когда я поинтересовалась. Что женщины его интересуют сейчас в последнюю очередь.

— Что же, тогда продолжаем покровительствовать ему, и готовим кардинальскую мантию, если он возьмёт Святой город?

— Всё в руках господа, — Клариссия трижды перекрестилась вслед за сыном.

Глава 20

Ночью из сна меня вырвала доза адреналина, вброшенная в кровь симбионтом. Мгновенно открыв глаза, я увидел в углу комнаты открывающийся портал, который заставил и без того быстро бьющееся сердце, ещё активнее сокращаться. Я уже думал, что сделал всё, чтобы от меня отстали, но видимо недостаточно.

Меч мгновенно оказался под рукой, но сам я оставался неподвижным. Раздавшийся знакомый голос, заставил меня вздрогнуть.

— Витале! Пс-с-с, ты спишь?!

Я приподнялся на кровати, наткнувшись на взгляд самого себя, только лет двадцати пяти, причём одет он был так, как тогда, когда он спас меня от первого допроса Хронопатруля.

— Уже не сплю, — ответил я, не убирая тем не менее руку с эфеса меча.

— Есть хрономаховики Патруля? — тут же живо поинтересовался он.

— Есть, только в Венеции, я не вожу их с собой, — пожал я плечами.

— Давай, идём за ними, — он поманил меня за собой.

— Зачем? Мне и тут хорошо, — не сдвинулся я с места.

Тут он, или я, я уже сам запутался в определениях, хлопнул себя по лбу.

— Да, точно ты же один ничего не знаешь. Пошли за мной, нам нужно решить проблему с нашим перемещением во времени.

— Каким из? — поинтересовался я.

— Витале не тупи, — раздражённо ответил он, — самым первым конечно. Надо решить эту проблему, поскольку я наконец собрал всех вместе.

— Кого всех? — я не собирался идти неведомо куда, и делать неизвестно что.

— О боже, — тяжело вздохнул он, залезая в портал и оказываясь у меня, — меч убери, я вижу, как напрягаются мышцы руки.

Пришлось послушаться, и он сел на кровать, оглядывая меня.

— М-да, и он мне говорил, что с тобой будет проще. В каком спрашивается месте это? — посетовал вслух он.

— Так, давай, пока я не разозлился и не выкинул тебя обратно, чтобы ты не мешал мне спать, ты начнёшь сначала, и перестанешь говорить загадками, — разозлился я наконец от его непонятных речей.

Он задумался.

— Ладно, может так и правда будет проще. В общем ты надеюсь помнишь, как после преследования преступника в будущем, тебя судили и отправили на казнь «небытием», только вместо этого ты очнулся в теле грудного ребёнка средневековой Венеции?

— Такое трудно забыть, — хмыкнул я.

— Да, вот только из всех шести нас, я похоже один озаботился решением этой проблемы, — хмыкнул он, — остальные просто жили в этом времени в своё удовольствие.

— Шести? — моя правая бровь дрогнула.

— Да, столько реальностей наплодило наше с тобой настоящее тело, чтобы выполнить заложенный в голову приказ, — кивнул он головой, и видя моё раздражении погрузился в детали.

— Наше настоящее тело? — удивился я, — тогда кто мы с тобой?

— Загруженные в чужой мозг слепки личности, — он посмотрел на меня, словно на идиота, — как иначе ты бы оказался в чужом теле?

Я промолчал, осознавая новую, обрушившуюся на меня информацию, а он продолжил.