Падение в высоту

Выпустив облако едкого дыма, хозяйка развернулась, и скрылась в избушке. Астахов последовал в след за ней. Пройдя через полутемные, заставленные ведрами, бидонами, и другими предметами сени, Сергей открыл обитаю клеёнкой дверь и оказался в светлой, чистой, тепло натопленной комнате. Почти половину всего помещения занимала белоснежная, русская печь. В правом углу, под иконами, стоял большой, дубовый стол над которым висела мощная, 200 ватная лампочка. У левой стены находились две железные, пружинные кровати, а над ними, на старом, выцветшим, войлочном ковре были приколоты с десяток пожелтевших фотографий.

– Ну, чаво надобно? – не вставая с широкой лавки спросила старушка.

– Здесь, в двух домах от вас жила семья Липатовых. Вы не знаете кто после их кончины присматривает за домом?

– А что у тебя за интерес к Липатовым-то? – загасив папироску хозяйка снизу-вверх пристально посмотрела выцветшими глазами в лицо Астахова. Что-то до боли знакомое было в этом взгляде. Сергей судорожно вспоминал где он мог видеть это сморщенное лицо, сухонькую, сутулую фигурку с впалой грудью, слышать этот хрипловатый, чуть пришепётывающий голос. И вдруг в мозгу вспыхнуло, словно кадры из давно забытой кинохроники: кабинет, старушка, деньги и это – «Чужие сердца лечите, а свои губите».

– Полина Федоровна? – Астахов не мог поверить своим глазам.

– Узнал сердешный. – беззвучно засмеялась старушка. – И на том спасибо. Я ить уже и не чаяла с тобой свидеться, Сергей Сергеевич. А уж как хотела.

– Для чего?

– Поблагодарить. Очень уж ты мне дельного врача присоветовал. Умного, чуткого, внимательного, и за деньгами не гоняется. Выслушал он меня, расспросил о том да этом, машину сюда снарядил. Меня привез, а Ванечку в клинику забрал. Я за него сейчас каждый день Бога молю. Так что у тебя за дело к Липатовым-то?

Пожалуй, впервые за всю свою жизнь Астахов почувствовал укол совести и некоторую зависть к сокурснику.

– Я их внучку привез, свою жену. Она вроде как наследница. – Сергей поймал себя на том, что эта фраза получилась у него какая-то извиняющаяся что ли. Словно он оправдывался перед старушкой.

– Светку что ли? – вскочила с лавки Полина Федоровна. – Так что ж ты тут истуканом стоишь? Зови её в избу.

Не успел сбитый с толку, растерянный Астахов повернуться к двери как проворная старушка проскочила мимо него. Сергей поспешил за ней.

– Светик! Светланка! – кричала она, семеня по пыльной дороге. –Где ж ты пропадала – то звездочка моя ясная?!

Услышав своё имя жена Астахова вздрогнула, удивленно огляделась, а когда увидела бегущую старушку, и спешащего за ней мужа, бросилась им на встречу.

– Баба Поля! Какое счастье! Как же я рада Вас видеть! – на глазах Светланы заблестели слезы радости. Женщины обнялись и долго, долго не выпускали друг дружку из объятий.

– А это что за шпингалет тут за маминой юбкой прячется? – глядя смеющимися глазами на притихшего малыша спросила Полина Федоровна, отрываясь от Светланы.

– Это наш Кирюша. – с гордостью ответила Астахова потрепав, при этом, сына по волосам. – Вы, наверное, не помните. Мы его еще совсем маленького привозили.

– От чего же не помню. Помню. Он тогда вот такусенький был. – Баба Полина показала ладошками сантиметров 50. – Годика два не больше. А теперь вон какой здоровяк вырос. Ну, дядька, давай знакомиться.

Мальчик, вначале, смущенно попятился от протянутой руки, но потом, подбадриваемый матерью, все же протянул свою ладошку, и нарочито грубо произнес: – Кирилл я, Астахов.

Оп. И в тот же миг в его руке, вместо сухой, шершавой старушечьей ладони оказался сладкий, вкусный леденец на палочке в форме петушка.

– Кушай, внучок, кушай бабушкин гостинец. – смеясь приобняла она его за плечи, и взглянула на стоящих рядом взрослых. – Что ж это мы тут торчим как неприкаянные? А ну, Сергей, как тебя там по батюшке-то, Сергеевич? Хватай ваши пожитки и тащи в мою хату. А ты, свет Антоновна с барином Кириллом, прошу за мной.

Пока Астахов переносил вещи из машины в дом, а потом загонял «мерседес» на соседний, пустующий двор (потому, что двор Полины Федоровны был на столько мал, что машина не вмещалась), женщины растопили печь, накрыли на стол, Света сходила к ближайшему колодцу за водой, и теперь сидели на широкой скамье друг против друга. Войдя в избу Сергей застал прям таки идеалистическую картину деревенского быта. В русской печи скворчит большая сковорода яичницы с салом, на столе, покрытом белой скатертью, в глубоких мисках стоят посыпанная свежей зеленью картошка, малосольные огурчики, маринованные грибочки, сало, ароматный, домашней выпечки хлеб. Рядом, на лавке, мирно беседуют две женщины, а с печи выглядывает любопытное личико Кирилла, то и дело откусывающего от кольца самодельной колбасы большие куски.

– Ну вот и твой хозяин явился. – поднялась, при появлении Сергея, Полина Федоровна. – Ну, гости дорогие, прошу к столу.