Падение в высоту

– А я Миша, это вот Паша. А ты молодец, Андрей! Присядь с нами, во, угощайся, – протянул он открытую бутылку пива.

Парнишка хотел было отказаться, но в душе после драки, осталась такая пустота и горечь, что он лишь устало опустился на скамейку и машинально взял напиток.

– Тебе сколько лет? – спросил Миша, сделав глоток.

– Четырнадцать.

– Немного маловато, но ничего, – выразил он вслух свою мысль. – В школе, значит, учишься?

– Угу.

– Да ты пей, не стесняйся.

Андрей приложил губы к горлышку бутылки и горькая пенная жидкость обожгла горло.

– Ты что, пиво не любишь? – спросил Миша, видя как парень брезгливо поморщился.

– Я вообще спиртное не люблю, – ответил он, с отвращением протягивая бутылку обратно.

– Не хочешь, как хочешь, – равнодушно сказал Паша, забирая пиво назад.

– Ты в секцию какую-нибудь ходил? Ну там бокс или ушу? – продолжал расспрашивать Миша.

– Нет.

– Самородок, значит, – усмехнулся он и, взглянув на часы, поднялся. – Ладно, самородок, нам пора. Но не прощаемся. В субботу жду тебя здесь на наших сборах. Придешь? По глазам вижу, что придешь. Все, держи пять… – и Миша протянул ладонь ошарашенному Андрею.

– А ты молодец, – протянул вслед за другом руку и Павел. Я на тебя зла не держу. Все было честно. Приходи в субботу. И они медленно пошли по аллее, а Андрей остался сидеть на скамейке, пораженный этим приглашением как громом.

У мальчишек десяти-четырнадцати лет районщик вызывал такое же восхищение, как гусары в XIX веке. Он был олицетворением силы, мужества, благородства. Сколько легенд и сказок было сложено о них для этих маленьких обожателей! Сколько красивых рассказов было рассказано в коридорах школ и у подъездов домов. Плевать, что их убивают, калечат, сажают в колонии. Главное, это эти «благородные рыцари» отстаивают честь и множат славу своего района. У них есть все: почет, уважение, за ними стайками шляются девушки. Их любят и боятся. И вот в это «элитное подразделение» пригласили его, Андрея. Четырнадцатилетнего мальчишку позвали туда, куда по неписанным правилам, отбирают лишь пятнадцати-шестнадцатилетних ребят. Это было чудо, нонсенс, и Андрей, сидя на скамейке, еще долго не мог поверить своему счастью.

Два дня, отделявших его от заветной субботы, тянулись так, словно вез их старый ленивый ослик на скрипучей телеге. Паренек в томительном ожидании, метался по улицам, пытаясь хоть как-то убить время, но ни футбол, ни волейбол, ни что другое, не смогли с в нем развеять щемящее чувство нетерпения «скорей бы, скорей бы», и потому весь вечер пятницы он провел, сидя на той самой скамейке, у которой произошла эта судьбоносная встреча.

На следующий день солнце еще только-только принялось расчесывать свои золотистые кудри-лучи, а Андрей уже нетерпеливо мерил свою комнату шагами, с раздражением вслушиваясь в пьяный храп отчима. Часа через два парень не выдержал, прошмыгнул на кухню, отрезал себе ломтик хлеба, заглянул в пустой холодильник и, тяжело вздохнув, выбежал из квартиры. «Сборы назначены на шесть вечера, а сейчас только восемь утра, как же убить время? Куда бы это податься?» – размышлял он, бродя бесцельно по улице. Совершенно случайно мальчишка подошел к остановке в тот момент, когда к ней подъехал автобус. Двери распахнулись перед самым его носом, и он машинально шагнул в салон. «Следующая остановка кинотеатр «Победа», – объявило радио, и автобус тронулся с места. «Победа – это хорошо, – отметил про себя мальчишка. – Это то, что нужно. Победа – это Черемушки. Черемушки?!» – вскочил Андрей. До него вдруг дошло, что сейчас он окажется в районе, с которым у них ведется давняя, кровопролитная война. Он был небольшой, но очень сильный. Молодежь знала друг друга в лицо, а потому чужаков они вычисляли мгновенно и били смертным боем. Черемушек боялись все, и только их район имел силу и храбрость вести с ним войну уже более десяти лет. Это была как вендетта, оканчивающаяся только со смертью последнего родственника одной из сторон, но так как подростки в этих районах не кончаются никогда, то и кровавый факел войны передавался из поколения в поколение.

Сойдя на остановке, парень посмотрел вслед уходящему автобусу. «Вот дурак! – ударил он себя по голове. – Ведь через остановку «Текстильщики». А они вроде как наши союзники. Ладно. Сейчас на другую сторону дороги, в автобус и домой, а то как-то не хочется в такой день получить дырку в голове или лишиться челюсти». Андрей, идя по пешеходному переходу, незаметно оглядел улицу. «Вроде чисто», – облегченно вздохнул он, не заметив ничего подозрительного. «Наверное, спят еще». В ожидании транспорта мальчишка присел на лавочку. Автобус уже заворачивал к нему на перекрестке, когда за спиной раздался удивленный мальчишеский голос:

– Ба! А мы-то ломаем голову, где на пиво взять! Угощаешь? А? Парень?

Андрей вскочил со скамейки. У остановки стояли три пацана с кровожадными ухмылками на губах.

– У меня нет денег, – негромко сказал он, приготовившись, как только откроются двери, впрыгнуть в автобус.