Падение Вавилона

Писатель – с закаменевшим лицом, чем-то похожий на мудрого Будду.

Явно испугавшийся, не знающий, куда деваться, Гуссейн.

Тофик, этот старательно пытается скрыть разочарование. После того как он окончил Вест-Пойнт, для него Америка – как второй дом, диплом об окончании Вест-Пойнта у него висит за спиной, чуть ниже портрета президента. Он может стать опасен.

Министр безопасности – крутит ручку в руках, его лицо ничего не выражает – учили британцы. Точно с таким же выражением лица он ударит вчерашнего благодетеля ножом в спину.

– Мюдюрь Алиев… – с выражением липкой почтительности в голосе заговорил Тофик, – а как же быть с нашими братьями по ту сторону границы? Разве мы не должны освободить их? Разве Азербайджан не остается до сих пор одним из последних разделенных государств на планете?

– Наши братья по ту сторону границы постучат в нашу дверь тогда, когда они сами пожелают. И если пожелают. Кем мы будем, если вышибем дверь и ворвемся в их дом с оружием? Скажи, Тофик, ты бы стал терпеть таких гостей в своем доме?

Министр безопасности хитро улыбнулся и осмотрел остальных – он первым понял замысел президента. Или решил, что понял. Все равно – если Иран разгромят – весь Северный Иран, населенный азербайджанцами, будет стремиться войти в богатое и процветающее государство Азербайджан. Может быть, не сразу – но он, по крайней мере, сразу же отделится, как отделился от разгромленного Ирака Курдистан. Тогда Азербайджан окажется на коне – он не вложит в копилку победы над Ираном ничего, кроме, может быть, предоставления аэродромов для американской авиации – но свой выигрыш получит сполна.

– Американцы не обрадуются, услышав ответ «нет», – сказал министр президенту.

– Мне все равно, что скажут мне американцы. Мы не продавались им в рабство.

– Ошибаетесь, мюдюрь[63] Алиев, – сказал писатель.

– О чем вы? – президент поднял руку, чтобы никто не смел наброситься на человека, высказавшего отличное от него мнение.

– Не имеет значения, что думаем в данном случае мы. Имеет значение только то, что думают американцы. Ваш отец, мюдюрь Алиев, в девяносто четвертом унаследовал разрушенную войной и корыстными негодяями правителями страну. Ради того, чтобы спасти ее и спасти азербайджанский народ, он продал часть богатств нашей земли американским нефтяным компаниям. Тех денег, которые нам заплатили, хватило на то, чтобы отстроить новый Азербайджан, тот самый, куда едут жить люди, даже русские. Но именно тогда американцы купили нас – и сейчас дьявол пришел за товаром.

Президент какое-то время молчал, потом сказал, глядя прямо на писателя:

– Останьтесь. Остальных я больше не задерживаю.

В молчании силовые министры и другие члены малого кабинета покидали кабинет президента, стараясь не нашуметь, ничем не обратить на себя внимание.

Президент в упор посмотрел на свою супругу, так, как не смотрел на нее никогда в жизни.

Мехрибан несколько секунд держалась – но потом не выдержала. Встала, какой-то скованной, шаткой походкой пошла к двери.

Дверь закрылась.

В этот момент в стране переменилась власть.

– Что делать? – в упор спросил президент.

Писатель провел ладонями по лицу, словно стирая маску мудрого, всезнающего божка. Теперь перед президентом сидел жесткий и решительный человек, бывший заместитель начальника отдела спецопераций КГБ СССР.

– Как только вы скажете «нет» – американцы вас уничтожат. На кону стоит больше, чем Азербайджан, – на кону сейчас стоит большой Ближний Восток. Американцы не потерпят, чтобы кто-то встал у них на пути.

– Это я уже понял. Дальше, – нетерпеливо сказал президент.

– Единственный шанс для вас – это война.

– Вы предлагаете мне принять предложение американцев?

Писатель улыбнулся.

– Конечно же, нет. Мало того что вы потеряете лицо перед подчиненными – так эта война еще и уничтожит Азербайджан. Американцы не смогут выиграть эту войну, как они не смогли выиграть ни в Ираке, ни в Афганистане. Как только американцы уйдут с Востока – мы окажемся наедине с разворошенным муравейником…

– Так что же мне делать?! – потерял терпение президент.

– Объявить войну Армении!

– То есть?

– Объявить войну Армении. Войну – за возвращение исконных азербайджанских территорий.

Президент не сказал ни да, ни нет. Президент думал.

– Война вместо войны…