Падение Вавилона

– Выставленные хакером чертежи являются частью секретной разработки или той, что занимались остальные девять человек? – спросил Пахотин.

Адашев перевел взгляд на коллегу и отступил в сторону. Перед экраном во весь рост вытянулся Шохин.

– Мы получили скриншот трех чертежей прототипа опытного образца модульного дешифратора. Кто конкретно его разрабатывал, сейчас сказать трудно. На чертежах нет технического описания. Но кто бы это ни был, он имел доступ высшего уровня, что и пытался донести до вас коллега.

– Порядок, – Вахрушев поблагодарил экспертов.

* * *

На высоте десять тысяч километров, глядя в иллюминатор, он вспоминал последний день в родном городе. Прошло почти четверть века, детали растворились в памяти, как молоко в кружке кофе, который принесла ему улыбчивая стюардесса. Так уж совпало, что из норы, в которой его штопали, переливали кровь и вкололи не меньше сотни препаратов, он выполз именно в тот день, когда его якобы хоронили.

После очередного покушения он нанял двойника и платил ему баснословные деньги, чтобы тот мелькал в наиболее посещаемых местах с его охраной. Бродячему циркачу из Бухары некогда было вживаться в роль. Разве он мог предположить, что уже через три недели его натренированное тело прошьет автоматная очередь.

Он не справился с искушением и попросил водителя подъехать поближе к толпе. Люди, которым он помогал, прощал долги, наказывал их обидчиков, хаяли, а некоторые даже плевали вслед его приближенным, несущим тобут, накрытый его окровавленной папахой, с которой он расставался разве что летом. Лишь дед, точащий ножи перед входом на рынок, сказал: «Вот и настал конец правления Черкеса». Не было в его тоне злобы, лишь видение ситуации без прикрас.

В тот день в нем что-то надорвалось, и не потому, что оказался не понят людьми, на это он и не рассчитывал, он прочувствовал бессмысленность всего, что делал, ради чего жил и чем дорожил. Вот что значит жить среди людей и быть совершенно одиноким – не чувствовать радость, ни на кого не надеяться.

Как хорошо, что судьба даровала ему время для исправления ошибок, дала возможность побыть наедине с собой, познать внутренние страхи и подавленные обиды. Только одиночество дает человеку понимание того, кто он есть и каков его путь. Горы излечили его, сделали сильнее и мудрее.

– О чем задумались? – услышал он приятный женский голос.

Он повернулся и взглянул на стюардессу.

– Почему вы спрашиваете?

– Нет ничего прекраснее задумчивого мужчины.

В голове вертелись варианты ответа, но он решил не продолжать бессмысленный разговор.

– Ты чего? – спросил его один из телохранителей, как только девушка удалилась на мини-кухню. – Когда ты был с женщиной в последний раз? Дамочка сама к тебе в руки падает.

– Выпей стопарь и расслабься, – подначивал его второй.

– Ты что, монахом заделался? Типа целибат?

Обсуждение личной жизни даже для них, кто прикрывал ему спину больше десяти лет, было под запретом, о чем он тут же напомнил им в резкой форме. Секьюрити мгновенно подобрались и сменили тему.

* * *

После ужина, который прошел в столовой при штабе, Вахрушев собрал команду в конференц-зале, чтобы раздать поручения. Но едва начав, замолк, разглядывая вошедшего офицера лет тридцати. Он видел его пару раз в приемной Масличенко.

– Капитан Савельев, – пожал он руку полковника. – Иван Алексеевич послал меня к вам в помощь.

– Помощь какого рода? – осторожно поинтересовался Вахрушев.

– Связь с другими департаментами.

Вахрушев и Пахотин переглянулись. Делать нечего, приказ есть приказ.

– Присоединяйтесь, – он жестом показал Савельеву на свободный стул. – По ходу работы познакомитесь с группой.

– А можно сразу вопрос? – поднял руку один из аналитиков и, переведя игривый взгляд на новичка, лихо салютовал и представился: – Игорь Дудкин.

– Не дуди в дуду, – одернул его Пахотин.

– Пусть спрашивает, – Вахрушев подбоченился. – Ну? Игорь?

– А с какого перепуга мы на казарменном положении?

– Дык в управлении знают, что ты без бабы трех дней прожить не можешь, и умышлено лишили тебя доступа, – съязвил Пахотин и навис над коллегой. – Только так можно заставить твои мозги вращаться по-быстрому.

– Типа ты так шутишь?

– Довольно, – остудил их пыл Вахрушев и сел во главе стола.

С угрюмым видом Пахотин сел рядом и сложил руки на груди.

– Дело, что нам поручили, пропахло нафталином и обросло территориальными границами. Шеф намекнул, что половина свидетелей на пенсии, другая – на кладбище. Так что работать будем ювелирно, мне здесь сердечные приступы не нужны. Всем понятно? Рома, – обратился Вахрушев к заместителю, – займись поиском шестерых разработчиков. Установи местонахождение и посылай за ними группу сопровождения. Лежачих и хворых опроси сам, остальных ко мне.

– Что спрашивать?