Падение Ворона

Зал постепенно заволакивало табачным дымом, оркестр играл все громче, дурнушки превращались в красавиц, их кавалеры — в былинных героев. На танцполе пары все теснее прижимались друг к другу, мужские ладони сползали со спины и талии на ягодицы, но добропорядочные дамы не обращали внимания на такие мелочи. Братва вела себя все развязней, раскручивающееся колесо веселья должно было закончиться дракой, возможно, со стрельбой. Надо было уходить. Они уже съели деликатесные закуски и цыплят-табака, выпили кофе, и Ворон расплатился. Мелькнула мысль, что если бы пацаны его бригады увидели счет, то не одобрили бы такое транжирство. Но даже некстати возникшая неприятная мысль не помешала ему дать официанту солидные чаевые.

Вообще-то четкий пацан ни за что платить не должен, но если он с приличной девушкой, из этого правила делается исключение. А если он со своей невестой?! Ворон потряс головой. Ну, не столько же он выпил, чтобы собраться жениться? Или дело не в выпивке? Хотя набрался он изрядно. То ли выпитая бутылка водки оказалась особо крепкой, то ли сказались усталость и нервное напряжение дня, но когда Ворон встал, его качнуло в сторону, пришлось ухватиться за стул.

— Все, Костя, ты оставляешь машину здесь, — тоном, не допускающим возражений, сказала Марина. — Поедем на такси!

Она выпила бутылку шампанского и была прилично подшофе но, как ни странно, сохранила здравость мышления.

— Да не бойся! Улицы пустые, а от ментов откупимся…

— А от фонарного столба на скорости ты тоже откупишься? Нет! Или едем к тебе на такси, или я на такси еду домой!

И вновь Ворон повел себя не так, как обычно. Приказал официанту принести телефонную трубку и позвонил Артисту.

— Возьми тачку под «Аксиньей», — не очень четко выговаривая слова, произнес он. — Ключи будут у швейцара. А завтра Оскаленный пусть заберет меня из дома в девять!

Они спустились вниз, отдали ключи швейцару и вышли на площадку перед гостиницей, где под яркими ртутными светильниками стояло одно-единственное такси: светлый «жигуль» с зеркальными задними стеклами и фонарем «Такси» на крыше. Марина нагнулась, рассматривая свое отражение.

— Костя, заметно, что я пьяная?

— Совершенно незаметно, — успокоил Ворон, распахивая дверь. Они сели на заднее сиденье под выжидающим взглядом водителя — усатого кавказца с недовольным лицом. С первого взгляда таксист показался Ворону знакомым, а со второго он его вспомнил. Очевидно, процесс узнавания был обоюдным, потому что недовольство сменилось испугом, таксист отвернулся и, стараясь быть вежливым и любезным, спросил:

— Куда поедем, командир?

Ворон назвал адрес, и они двинулись в путь.

— Братан, а почему ты меня тогда не дождался? — спросил Ворон. — Под Лысой горой?

— Так я долго ждал! — горячо воскликнул водитель. — До утра ждал, мамой клянусь! Никто не вышел. Когда солнце поднялось, только тогда уехал!

— Ну, тогда ладно! — благодушно сказал Ворон и махнул рукой. — Тогда вези. Только не оборачивайся!

Такси неслось по пустынным улицам, зеркальные стекла отражали огни уличных фонарей, не пропуская их свет внутрь, так что самый нескромный взгляд не мог проникнуть в салон и рассмотреть то, что происходило на заднем сиденье. Вначале пассажиры просто целовались, но когда страсти раскалились до температуры вольтовой дуги, Ворон вжикнул «молнией» и Марина, будто подстреленная лебедица, упала ему на колени, во всяком случае, так могло показаться со стороны. Хотя если бы нескромный взгляд все-таки проник сквозь зеркальную преграду, он бы разобрал, что уставшая девушка не просто отдыхает на коленях у своего кавалера, а ритмично двигает головой вверх-вниз, урча и посапывая… Впрочем, взгляды не различают звуков и не могут оценивать простые движения чьей-то головы, однако таксист определенные выводы сделал и обрадовался, поняв, что для него сегодняшняя поездка скорей всего закончится благополучно.

Так и получилось. Машина остановилась у подъезда нового дома, пассажиры вышли и чинно направились к двери. Ворон даже щедро расплатился, чего таксист вообще не ожидал. А Марина получила ответ на вопрос — заметно ли, что она пьяная, и должна была признаться самой себе, что рамки здравости мышления она расширила сейчас очень широко. Должна была, но не призналась, так как совершенно об этом не думала.

— О, как у тебя красиво! — воскликнула она, войдя в квартиру. — Чур, я первая в душ!

Ворон расслабленно повалился в широкое мягкое кресло, слушая, как журчит вода в ванной. Все мысли крутились вокруг Марины. Она была необыкновенной девушкой. Таких у него еще не было… Медленно текли минуты. Наконец, завернувшись в полотенце, она забежала в комнату и прыгнула в кровать.

— Теперь ты мойся! — весело крикнула она.

Но Ворон продолжал сидеть, словно зачарованный. Он терпеть не мог, когда девушки ходят босиком, а потом лезут в постель. Но сейчас он с нежностью рассматривал мокрые следы на паркете и думал, что они похожи на каких-то симпатичных зверьков с узкой талией — как будто сказочная фея пролетела, едва касаясь пола.

— Ты что, заснул?

— Нет, иду! Я сейчас!