Падение Ворона

Но дело было плохо – слишком много противников. Сейчас бы не помешал «наган»… Но они не носили оружия без крайней необходимости. А крайней необходимости еще никогда не возникало…

Но вдруг что-то произошло: град ударов ослаб.

– Мочи гадов! – раздался знакомый голос.

Это Джузеппе. С ним Сява и Бурый. Они подоспели вовремя и переломили ход драки. Натиск херсонских ослаб, они спешно покидали поле боя.

Ворон протер глаза, осмотрелся. Молдаван сидел на земле, ошалело тряся головой. Шуруп поднял и спрятал за пазуху его штырь. Крови на нем, к счастью, не было. Трое чужаков лежали на земле и, постепенно приходя в себя, начинали шевелиться. «Верхового» двое тащили на себе, а его ноги бессильно волочились по земле, вздымая белую пыль. Еще несколько человек в порванной одежде, стараясь слиться с толпой, ковыляли к запасному выходу.

Подъехала белая «Лада» с синей надписью «Полиция» и с включенной мигалкой, затормозила неподалёку. Двое патрульных вышли из машины и без особого интереса наблюдали за происходящим. Дождавшись, пока херсонские погрузятся в свои машины и скроются за поворотом, они выключили мигалку, и тоже уехали.

Охочий до зрелищ рыночный люд, перешептываясь, и опасливо озираясь, стал расходиться. Они получили урок. Даже два урока. Во-первых, «центурионы» серьезные парни и с ними лучше не связываться. А во‐вторых, полиция на их стороне. Оба урока были чрезвычайно важны для дальнейшей работы вороновской бригады. Да и Ворон получил хороший урок, а это было еще важнее.

* * *

Победители имели отнюдь не победный вид: окровавленные, в порванной одежде. У Ворона распух нос и заплыл левый глаз, Молдавана рвало, у Сявы сломаны пальцы, у Шурупа рассечена губа и выбиты передние зубы. Ободранное, со свезенной кожей, лицо Коряги наводило на мысли об автокатастрофе.

– Давай этих в анпакуровскую больничку, – указав на Молдавана, Сяву и Шурупа, приказал Ворон Коряге. – Да и сам покажись лепилам… А то завтра рожа распухнет, как арбуз, да еще заражение начнется…

Коряга нехотя кивнул. Каждое движение отзывалось в голове болью.

– А вы, трое, прикройте пацанов, – повернулся бригадир к Бурому. – А то вдруг и херсонские туда приедут…

– Не, они в центральном районе все вопросы решают…

Ворон нахмурился.

– Умный больно! Могут специально подтянуться. Как стервятники.

– А мы чего, падаль? – угрюмо спросил Коряга.

– Вечером выясним, кто падаль, а кто нет, – зловеще пообещал Ворон.

Спустя полчаса две «убитые» Лады со следами коррозии на крыльях подъехали к районной больнице. Недругов там не было, и причина этого выяснилась тут же.

– Опять русские между собой подрались? – спросил пожилой врач у напарника, пытаясь распрямить Сяве пальцы. Сява постанывал, но сдерживался и матерился тихо.

– Наверное, – пожал плечами коллега. – В центральный травмпункт тоже человек семь привезли. А из местных никого с побоями не было.

– Это мы тех козлов отметелили, – не удержался Сява. – Давайте уже, гипсуйте, видите же – кости сломаны…

– Спасибо, коллега, мы обязательно выполним вашу рекомендацию. – Травматолог повернулся к молоденькой медсестре: – Готовь гипс, Стефа. И лангетку.

Стефа кивнула и, понизив голос, спросила:

– А что он про метель говорил? Где сейчас может быть метель?

Сяву загипсовали, Шурупу зашили губу, Коряге сделали угол и намазали лицо толстым слоем довольно вонючей мази. У него и Молдавана определили сотрясение мозга.

– Этому положено в стационар, – сказал по-русски врач, указав на Молдавана. Коряга покачал головой и тут же поморщился от боли.

– И вам тоже, – добавил доктор. – Хотя у вас легкая степень, но дня три-четыре надо побыть под наблюдением.

– Ложить никого не будем! – сказал Коряга и сунул в карман белого халата деньги. – Сделайте что надо, выпишите лекарства, и мы уедем.

– Как скажете, коллега! – согласился доктор.

– Да так всем спокойней, – вмешался Сява, многозначительно подняв похожую на клешню руку. – Вам надо, чтобы больничку вашу взорвали? Или сожгли на худой конец?!

– Нет, нет, ни взрыв, ни пожар нам не нужны! Езжайте, лечитесь, я вижу, вы все в медицине понимаете. А понадобится консультация – милости прошу…

* * *

Вечером Ворон собрал почти всю бригаду на рыбацком причале. Не было двоих: Молдаван отлеживался на квартире, а Стасика Товароведа не звали на такие мероприятия. Полтора десятка мужчин особого внимания не привлекали: группы рыбаков, задержавшихся на берегу допоздна за починкой снастей и баркасов, были здесь делом обычным. Нередко, после работы, мужики распивали ракию, а если повезет с уловом, то и пузатую бутылочку недорогого бренди «Солнечный берег». Тогда тонкий дух спиртного вплетался в витавший над причалом грубый запах протухших водорослей и пересушенной рыбы. Но сейчас пахло только морем, солью, смолой и ржавым металлом. С десяток лодок и катеров разной конструкции и величины болтались на привязи у мостков. Треть команды Ворона, да и он сам выглядели живописно – как готовые к водной эвакуации раненые, до срока выписавшиеся из госпиталя: бинты, запахи йода и ихтиолки, следы побоев на грубых лицах.