Падение Запада. Медленная смерть Римской империи

Еще более впечатляющим оказался их второй конфликт. В 390 году в Фессалониках армейский офицер стал жертвой самосуда толпы, возмущенной арестом знаменитого возницы. В качестве карательной меры Феодосии приказал напасть на толпу в цирке в определенный день. Это было не лучшим способом решения вопроса и скорее свидетельствовало о том, что власти не полностью держали ситуацию под контролем. Каковы бы ни были истинные намерения императора, результатом стала массовая резня. Утверждали, что погибло порядка семи тысяч человек, хотя это скорее всего сильное преувеличение. Амвросий написал послание Феодосию, в котором заявил о своем намерении бойкотировать официальные церемонии, когда тот прибудет в Милан, что планировалось в ближайшем будущем. Он потребовал, чтобы император понес епитимью, прежде чем будет допущен к причастию. Феодосии, по-видимому, успел раскаяться в том, что в ярости отдал такой приказ, и захотел откреститься от его чудовищных последствий. Поэтому он подчинился требованию Амвросия и через какое-то время появился без императорской одежды и регалий, с рыданиями и словами раскаяния повергнувшись ниц в миланском соборе^{399}.

Император не имел возможности полностью контролировать церковь, однако было бы неверно думать, будто он сам находился под ее контролем. Императоров IV столетия часто представляют как людей, которых советники удерживали от совершения особо жестоких акций. Амвросий Медиоланский был проницательным политиком и, видимо, не без оснований счел, что император сам хочет, чтобы его подвергли осуждению. С другой стороны, он достаточно понял характер эмоционального Феодосия, чтобы оценить его настроение. И что важнее всего, нам следует учитывать исключительность этого случая. Епископы не указывали императорам, что тем делать. Их репутация, личность и положение обеспечивали им соответствующее влияние, но этим все и ограничивалось^{400}.

К тому же на данный момент отсутствовал единый властитель, который мог бы говорить от имени всей церкви. Конечно, в действительности единой церкви не существовало, поскольку христиане продолжали делиться на множество различных группировок. Активная поддержка Никейского символа веры со стороны Феодосия не повлекла за собой немедленной гибели арианства. Даже те группы, которые он приказал преследовать как еретические, оказывалось искоренить не так-то просто. Вспыхивавшие то и дело диспуты способствовали сохранению раскола. Один епископ заявил, что в Константинополе, «если вы попросите человека обменять деньги, он расскажет вам, чем Бог-Сын отличается от Бога-Отца. Если вы спросите о ценах на хлеб, он начнет доказывать, что Сын меньше Отца. Если вы поинтересуетесь, готова ли ванна, вам сообщат, что Сын был создан из ничего»^{401}.

Это отрывок из проповеди, произнесенной на публике в доказательство некой конкретной идеи, и посему не стоит воспринимать его как свидетельство того, что большинство населения всерьез предавалось доктринальным спорам. Достаточно большое число людей придерживалось особых мнений (а также поддерживало пользовавшихся доброй славой лидеров и местные традиции), в результате чего расколы в церкви продолжались. Но даже в этой ситуации следует учитывать, что такие случаи нашли несоразмерное отражение в сохранившихся источниках. То, что ортодоксальный католицизм в свое время одержал полную победу, также затруднило правильное понимание позиции его оппонентов^{402}.

Император не мог сделать всех по собственной воле адептами ортодоксального вероисповедания, и прежде всего христианами. В начале правления Феодосии объявил вне закона манихейство, но в результате сторонники последнего теснее сблизились с другими гонимыми христианскими еретическими сектами. В течение царствования Феодосии занимал все более и более жесткую позицию. Он издал несколько законов, запрещавших жертвоприношения. Насколько неукоснительно это проводилось в жизнь, зависело в основном от местных властей: животных по-прежнему убивали для того, чтобы подавать их мясо на пирах, проходивших во многих общинах во время празднеств, и иногда трудно было отличить это от официального жертвоприношения. Однако в целом публичное проведение откровенно языческих ритуалов стало редкостью. Согласованного или организованного сопротивления политике императора оказывалось мало. Столкновения происходили между враждебно настроенными по отношению друг к другу толпами, обычно когда группы христиан — почти всегда, как утверждали, монахов на службе епископа — пытались уничтожить языческий храм. Бывали и весьма впечатляющие случаи подобных проявлений насилия. В 391 году толпа уничтожила в Александрии величественный храм Сераписа; то же произошло и с частью огромной библиотеки в этом городе, что в особенности огорчает современных исследователей, хотя и невозможно сказать, сколько текстов, утраченных тогда, дошло бы до наших дней, если бы пожара не случилось.