Падре

ставя её на ноги. – И, если после всего этого ты всё же захочешь меня убить… я сам дам

тебе нож.

Она фыркнула. – Ты делаешь это слишком простым для меня.

Я поёжился. – Мне не важно, если я умру. Я заслуживаю этого.

Её брови сошлись на переносице. – Мне важно.

– Хмм… – я прищурился. – Я помню, что ты хотела меня убить всего пару минут

назад.

Она скривилась. – Будто ты не знаешь, что такое злость, Мистер Я–убью–всех–

ради–мести.

Я подмигнул. – Это верно.

– Вы выходите, ребята, или мне звонить пожарным? – прокричал Диего. – Потому

что это сентиментальная чушь попахивает.

Я рассмеялся вместе с Лаурой, и это был первый раз за долгое время, когда я

искренне мог сказать, что я счастлив, в том месте, где я сейчас.

И тогда я понял… Бруно тоже здесь. Прямо за дверью. И я замер и уставился в одну

точку.

– Хочешь поговорить с ним? – спросила Лаура.

Я кивнул. – Я… – я повернулся к ней. – Что я скажу?

Она вздрогнула. – Всё, что хочешь. Он – твой сын.

Я облизал губы и задумался на несколько секунд. Лаура положила руку мне на

плечо и сжала. – Ты справишься. Ты уже с ним разговаривал раньше. Ничего не

изменилось.

– Всё… изменилось.

Она кивнула, наконец, поняв, что я имел в виду. – Но… – она сглотнула, посмотрев

мне прямо в глаза. – Ты не можешь его забрать отсюда.

Я удивлённо нахмурился.

– Я имею в виду… ты не можешь его забрать из его семьи, – добавила она. – Диего

и Бруно – моя единственная семья. Мой отец меня ненавидит.

– Почему? – спросил я.

– Потому что я спасла твоего сына. Он хотел убить его, но я забрала его и убежала,

и он никогда меня не простит. Особенно потому, что я забрала с собой и Диего. А ещё

потому, что я всегда было против нелегального дерьма, которым он занимается.

– Понимаю, – я почесал затылок. Я понимал, о чём она говорит, но я также не мог

держаться подальше. – Но ты должна понимать… я хочу видеть своего сына. Даже, если

ты не хочешь, чтобы я был здесь.

– Я знаю, – ответила она. – Я не возражаю.

– Правда? – я поднял бровь. – Убийца твоей матери в твоём доме?

Она прищурилась и пожевала губами. – Прекрати… так говорить.

– Уже отрицаешь? – протянул я.

– Просто не упоминай это. Ну, совсем.

– Хорошо. Пока я буду унижаться и молить тебя о милосердии, верно?

Она захихикала. – Именно.

– Ну, мне кажется, это означает, что я буду тут зависать ещё больше, – сказал я с

ухмылкой.

– Вы закончили? – прокричал Диего. – Бруно голодный.

– Иду! – ответила Лаура, и я отстал от неё, чтобы мы нормально оделись.

Я быстро проверил причёску в зеркале, когда она открыла дверь и выглянула. – Как

я выгляжу? – прошептал я.

Она приглушила смех. – Прекрати быть таким эгоцентричным, всё будет хорошо.

Давай.

Она вышла из комнаты и пошла на кухню. Мальчики уже сидели на диване, смотря

телевизор. А я? Я замер в дверях, не в состоянии сдвинуться ни на дюйм, когда увидел

его.

– Чем вы там занимались? – спросил Бруно.

Я облизал губы, но не мог ему ответить. Или возможно я на хрен слишком

парализован мыслью, что расскажу ему, что я его отец.

– Взрослыми делами, – ответила Лаура, отводя от меня внимание.

– Да… в следующий раз, вы возможно захотите собрать пуговицы, разбросанные по

полу, – сказал Диего, указывая на них.

Лаура поёжилась, очевидно, расстроенная фактом, что, казалось, Диего точно знал,

что здесь произошло. – Ну, да, иногда всё становится немного жёстким, – она спокойно

мыла руки и схватила несколько томатов, разрезая их снова, как будто ничего не

произошло.

– Эээ… – Диего вздрогнул. – Правда, я не хочу этого знать.

– Что? Разве у тебя нет подружек или вроде того? – Лаура протянула.

– Конечно, есть. Имею киски каждый день.

Теперь она посмотрела на него.

Так же, как она смотрела на меня за несколько минут до того, как мы трахались

словно животные на кухонном столе.

– Следи за языком, – прошипела она.

– Ага, ага, – он закатил глаза. – Что на обед?

– Ты, если не замолчишь.

– Что? – он скорчил рожу, также, как и она.

– Лазанья.

– Я люблю лазанью! – Бруно внезапно закричал, подпрыгивая на диване.

– Правда любишь? – она подмигнула. Конечно, она уже знала. Вот почему она её

делает.

Я улыбнулся, когда осознал, что он был всё это время здесь, под её заботливым

крылом… Я мог видеть любовь, и это делало меня только ещё более благодарным.

Я стиснул дверной косяк и задумчиво уставился на неё и мальчиков, но затем он

посмотрел прямо мне в глаза, полностью захватив моё внимание.

– Отец Фрэнк, вы любите лазанью?

Я? Он говорит со мной.

Но слово «отец» в его устах прозвучало так странно… так сногсшибательно.

Лазанья. Я её люблю?

– Да…– я прочистил горло, улыбаясь. – Я люблю её. Всё, что готовит Лаура, должно

быть вкусно, правда? – я посмотрел на неё. – Я имею в виду… вы видели, как она готовит?

Она усмехнулась. – Уже начал унижаться, как я погляжу?

Я содрогнулся. – Лучше начать пораньше, чтобы расплатиться с долгами.

– Какие долги? – спросил Бруно, забираясь на диван, будто это перекладина, по

которой он мог карабкаться.

– Взрослые дела, – пробормотала Лаура.

– Ооо…Почему всё – это взрослые дела? Я хочу всё знать! – он так мило надулся,