Падшая женщина

Лариса ему давно нравилась. Поначалу, еще после школы, ухаживал как мог – цветы дарил, конфеты. Но Лариса, хоть и покорно улыбалась, оставалась неприступна. Потом он в армию ушел, письма ей писал. Только бесполезно – она его игнорировала, отчего Захаров еще больше распалялся. А как из армии вернулся, решил по-другому действовать – слухи распустил, что Лариса вроде как с ним давно. Чтобы другим неповадно было. Рассчитывал, что Лариса уступит, деваться-то некуда, поселок небольшой, и женихами здесь не разбрасывались. Но Лариса не поддавалась. Сказала ему прямо в лицо, что лучше одна останется, чем за него пойдет. Захаров отступил, но только на время. Она ему была нужна. Чтобы взять хоть силой, заставить. А потом бросить, чтобы поняла, как это больно.

Когда они встречались случайно, Лариса всегда была доброжелательна, отчего Захаров буквально лез на стену. Он решил потерпеть, взять измором, дождаться, пока ей деваться некуда будет. Теперь уже ни о какой женитьбе он и не думал. И на других баб переключился. Никто не отказывался. Боялись, отдавались, тем более что Захаров после техникума на завод пошел работать да в начальники метил. Лариса тоже на заводе работала. Когда Захаров первую высокую должность получил, кабинет да секретаршу в придачу, то сразу Ларису себе потребовал. Уже руки потирал, как будет над ней издеваться. Но она работала хорошо, была предупредительна, вежлива. Делала вид, что ничего у них в прошлом и не было. Улыбалась даже. Захаров от этого заводился еще больше. Получалось, что не он ее мучил, а она над ним издевалась.

И только приезд Петра притупил эти чувства. Захаров решил, что его он ненавидит сильнее, чем Ларису. И нужно сначала разобраться с этим выскочкой, а потом уже заняться Ларисой. А когда застукал их в кабинете – давно ведь слышал, да не верил сплетням, – то сразу все в голове перевернулось. Как будто план кто-то свыше продиктовал – что делать, как действовать. И все сразу придумалось. Как озарение. Сначала, правда, промахнулся. С женой Петра. На подарок разорился – ожерелье золотое купил. Думал, что она, как всякая баба, на цацки падкая, клюнет. Но не на ту нарвался. Отбрила его эта красотка городская, такое ему сказала, что язык не у каждой женщины повернется сказать. Про то, что стоимость подарка компенсирует его мужские возможности. И посоветовала не подходить к ней ближе чем на метр. И добавила, что не мужик он вовсе. Ведет себя как истеричка. И в работе, и в жизни – языком мелет, а толку никакого. А ведь он ей предлагал немало – жениться. Бросить своего Петра и с ним жить. Мол, Петр все равно не ценит, что ты для него делаешь, а я на руках носить буду. А она засмеялась – где он, Захаров, и где она. Знай свое место и не рыпайся выше, чем можешь, а то штаны потеряешь от потуг.

После этого совсем темно перед глазами стало. Придумал он и то, чего не было. И слова лишние, каких не было сказано, и обиды. Додумал, домыслил и ладно бы сон потерял. От всего этого импотентом стал. Проверял, на нескольких бабах проверял – никак. И решил, что она виновата. Сглазила. Наговорила. Язык ядовитый и глаз черный, дурной. Вот и результат. Так и ходил импотентом, только слюни мог пускать. А Петр в это время и с женой, и с Ларисой. И все ему нипочем. А ведь он, Захаров, прежде чем уломать, запугивал или задаривал. По доброй воле-то никто с ним не соглашался. Это он прекрасно чувствовал.

Потом опять прокол был – уже с Ларисой. Он не стал ее задабривать, решив, что нечего размениваться на секретаршу, сразу пригрозил, что уволит и жизни в поселке не даст. Но эта тоже как дурная стала. Стояла перед ним и улыбалась. Ничего не боялась. На все была готова. Сказала, что после Петра лучше совсем одна останется. Что ей противно даже смотреть на Захарова, не то что в постель с ним ложиться. Он ей пощечину отвесил, так та даже не шелохнулась. Развернулась и ушла.

Вот тогда Захаров и придумал историю с документами. А аморалку на десерт оставил. Знал ведь, что нужен еще один козырь. Вот и молчал, готовился. И только зубами скрежетал, когда видел Ларису, сиявшую от счастья. И жену Петра, которая ходила по поселку, как будто по красной ковровой дорожке. Нарядная, неприступная, красивая до умопомрачения. Мужики аж слюной захлебывались.

Захаров, уже перед самым своим днем рождения, решил предупредить жену Петра. На концерте встретились в местном Доме культуры. Захаров про Ларису рассказал, что мол, связь у муженька с секретаршей, любовь страстная. Не будь дурой, соглашайся на мои условия. Дальше только хуже будет. И за руку взял. А она руку отдернула, как будто в грязи испачкалась, и улыбнулась брезгливо. И сказала, что только рада – муж у нее не импотент. Захаров тогда позеленел – она ж не просто так сказала, а с намеком. Наверняка, какая-то из его баб проболталась.

– Но это были еще цветочки по сравнению с тем, что Захаров потом сделал. Только первый шаг, – сказала бабуля.