Падшая звезда

— Штука в том, — вещал Айселит, — что нынче третья партия как-то неприятно оживилась. Это вполне может быть связано с активностью северных соседей гъёви. Как ты знаешь из уроков современной истории, лет десять назад Ундигъёвид и Эхтасс основательно сцепились. Крупнейший военный конфликт поколения. Мы тогда втихую помогали эхтасцам, а Лениман поставил на гъёви… и, увы, выиграл. Очень уж много гнили скопилось тогда при дворе Эхтасса…

— Это я, как ты сам заметил, знаю.

— Угу. Ну, сейчас, после смены династии, политика наших былых союзников обрела черты осмысленности. И даже самостоятельности. Нынче они спят и видят, как бы отказаться от выплаты репараций под каким-нибудь удобным предлогом, а в идеале — не только вернуть аннексированные гъёви пограничные территории, но заодно оттяпать часть чужих земель. Вот только намерения их остаются лишь намерениями. Эхтасцы ныне — голь босяцкая, ошмётки былого могущества. Взять с них почти нечего, оккупировать слишком накладно, но своя шпионская сеть у них налажена знатно. И для них совсем не выгодно усиление первой партии, ибо эти от широты душевной могут-таки решиться на оккупацию, к вящему величию Ундигъёвида. Зато стимулировать активность третьей партии для эхтасцев — прямой резон. Переключить внимание с военного противостояния на хищение магических секретов у нас и лениманцев. Милое дело.

— Это только один из вариантов. А кто ещё может стоять за всем этим?

— Боюсь, никаких откровений я не выдам. Ты сама знаешь расклады не хуже меня. Политику нашего мира можно вывести из описания его земель и истории. Да, в Трёхречье живёт всего в два с половиной раза меньше людей, чем в остальном Аг-Лиакке, вместе взятом. Да Царство Рруш на севере Миделанна превосходит по площади три следующих за ним страны, взятые вместе, если не брать в расчёт малолюдное, лишённое единого управления Захребетье. Но сами по себе человеческие или территориальные ресурсы мало что значат, иначе Трёхречье и Царство Рруш не были бы нищими аутсайдерами. Среди стран, омываемых водами Старого океана, а значит, и во всём мире лишь три заслуживают звания держав. Это Лениман, чья финансовая система самая мощная, сухопутная армия самая боеспособная, а разведывательная сеть — самая широкая. Это Энгасти, придерживающийся девиза "не числом и не нахрапом, но магией и флотом". И Ундигъёвид.

— Хочешь сказать, — мурлыкнула Ниррит, продолжая мять спину и плечи Айселита, — что, если гъёви делают нечто, невыгодное энгастийцам, то тут не без лениманцев?

— Да. Это настолько очевидно, что невольно подозреваешь подвох. Что бы там ни говорили о Курьерской службе, ребята Свинца работать умеют и очевидные следы оставляют редко.

— А может, они как раз решили поработать почти открыто, рассчитывая, что противник попросту не поверит в возможность такой наглости?

— И такое может быть, — не стал отрицать принц. — Тут надо разбираться на месте. Потому хотя бы, что мировые державы играют в политику всегда, но временами, с особо дальним прицелом, в эту игру вмешиваются иные силы. И тогда нормальный расклад превращается в такой клубок рваных нитей и тупиковых ходов…

— Погоди. Иные силы? Ты, часом, не про…

— Угу. Про них, про них.

Голос Айселита звучал ровно. И очень зло.

— Основной интерес этой публики, как правило, заключается в том, чтобы нас осадить. Когда мягко, а когда и не очень. Знаешь, почему число рейдеров не превышает двадцати, причём море одновременно бороздит всего штук шесть-семь, тогда как остальные стоят на приколе? Нет, это слишком очевидно. Другая история будет нагляднее. Знаешь, как погибли Селериг Снайпер и Крирт Сонный Глаз? Это случилось через полгода после того, как Энкатеоса Бродягу сманил к себе Островитянин. Селерига пыталась сманить Ледовица, Крирту делали предложения Князь Гор и Пустота, да не вышло. Селериг и Крирт задумали создать корабль нового типа, не такой, как "Морская молния", а полноценную амфибию: плавающую, ныряющую, но главное — летающую. И вместе с первым, почти законченным прототипом нового корабля, а заодно всем, что находилось в радиусе сотни метров, обоих гениев перемололо в этакую труху. Работал либо сам Пустота, либо один из его адептов. Очень… узнаваемый стиль. Намёк мы поняли и новых попыток строить летающие корабли не предпринимали. Хотя проекты их ложатся на стол ректору Академии и прочим власть имущим, включая моего отца, регулярно, по два-три раза в год.

— Но зачем Бессмертным следить за этой вознёй в песочнице?