Падшие ангелы (ЛП)

— Хороший вопрос. Я думал об этом, но, как видите, это достаточно опасные воды. Мы позволили обстоятельствам столкнуть нас намного раньше, чем бы я хотел. Я слышал, что вы говорили о том столкновении с американцами у Курильских островов. Возможно, я действительно был опрометчив и еще не отошел от сражения с авианосной группой «Вашингтона».

— Я понимаю, товарищ капитан. Извержение вулкана шокировало всех нас. Как другие капитаны восприняли то, что с нами случилось?

— Это еще предстоит понять. Пока они хорошо показали себя, особенно Ельцин, но я могу себе представить, как они все еще почесывают в затылке и пытаются осознать происходящее. На данный момент они исполняют свои обязанности в чрезвычайной ситуации, по это столкновение было полигонным — ни сверхзвуковых самолетов, ни высокоскоростных ракет. Самолеты походили на беспилотные мишени — тихоходные и не способные ответить. У них не было средств РЭБ, о которых стоило бы говорить, и мы можем начать противодействие их радарам в течение ближайших нескольких часов.

Роденко обдумал сказанное.

— Они атаковали нас именно потому, что ничего этого не знали, — сказал он. — Их разведывательный отряд столкнулся с противником, и это больше походило на разведку боем. Однако Николин перехватил их переговоры. Атака была прекращена по приказу командующего флотом.

— Да, адмирала Хэлси. Вы слышали эти имена. Хэлси, Нимиц — все они люди, в честь которых они называли корабли, хотя мы и сами используем имена наших старых адмиралов для тех же целей. Что же, сейчас они поняли больше. По крайней мере, они одумались и прекратили атаку. Это дает мне надежду на то, что теперь мы сможем поговорить.

— Но что нам им сказать, товарищ капитан? Заявить, что мы действуем от лица Советского Союза?

— Еще один хороший вопрос, — ответил Карпов. — Советское руководство будет это отрицать, если мы, конечно, не свяжемся с ним и не придем к договоренностям. Но я не думаю, что мы сможем оказаться достаточно убедительны для советских властей. Нам пришлось бы зайти во Владивосток, и это было бы похоже на то, что мы пережили раньше. Они бы прислали чиновников, чтобы нас осмотреть. Они наверняка захотели бы «опросить» нас, узнать, кто мы такие и откуда мы взялись. Наши корабли наверняка заставят их выпучить глаза, верно? Нам придется раскрыть все, чтобы рассчитывать на полное сотрудничество. На это могут уйти месяцы, а я не намерен столько ждать.

— Я все еще не понимаю, как вы намерены поступить, товарищ капитан.

— Возможно, я сам тоже, Роденко. Но я полагаю, что советское руководство не поверит ни одному слову, которое мы могли бы им сказать. Они поверят нам, только если сами увидят. Они понимают силу, и определенно понимают, как использовать ее, чтобы добиться своего. Я могу показать им силу, превосходящую все, что они могут себе представить. То же касается и американцев. Мы только что показали им, что они не могут просто бросить на нас волну ударных самолетов. Мы показали им, насколько уязвимы их драгоценные авианосцы. Мы показали им, что они имеют дело с чем-то экстраординарным, с силой, с которой нужно считаться, как они могли бы выразиться. Я хочу, чтобы они еще немного поварились в этом борще. Нам, возможно, придется применить нашу силу еще раз, прежде, чем мы сможем заставить их отойти и прислушаться к нашим требованиям.

— Нашим требованиям, товарищ капитан?

— В конечном счете, мы должны будем поддержать Советский Союз в послевоенном мире. Что мы еще можем сделать? Это наша страна. Сталин может нависать над ней большой черной тенью, но Россия переживет Иосифа Сталина и всех остальных. Вопрос состоит в том, переживет ли Россия НАТО в той проклятой войне, в которую мы оказались втянуты перед чертовым извержением, которое забросило нас сюда. Как вы думаете, что делали союзники, когда мы впервые оказались в этом времени? Черчилль и Рузвельт планировали тайную встречу в бухте Арджентия. Они назвали подписанный договор Атлантической Хартией, который в конечном счете станет основой НАТО. Можете заметить, что Сталина они не пригласили. И что же они делают сейчас? В этот момент они готовятся встать против нас за Железным занавесом и Берлинской стеной, пока мир не рухнет и они, наконец, не примутся за нас в наши дни. Я скажу так, Роденко. Когда-то мир считал, что мы построили эту стену, чтобы удерживать людей и контролировать их. Но дело в том, что мы построили ее, чтобы сдерживать американцев! Мы видели все, Роденко. Мы знаем, что они намерены делать — все. Будет большое противостояние на Кубе, пока Хрущев не отступит[32], затем они начнут донимать нас в Афганистане, преследовать и терзать, пока советский союз не рухнет. Но теперь мы можем все изменить.