Падшие ангелы Мультиверсума

Вскочив на ноги, Антон вырвал «ехидну» у первого террориста и добил его очередью в упор. Пинками откатил от себя тело. От переизбытка адреналина тряслись руки и кололо под сердцем.

– Заткнись! – прикрикнул он на скулящего майора. Повернувшись, взглянул на спокойного Тэньши. Отвел взгляд.

Долго смотреть в эти черные глаза было невозможно.

– Почему ты не расправился с ними раньше? – спросил Антон «одержимого». Он чувствовал, что это глупый вопрос.

– Они мне не угрожали, – ответил Тэньши. Антон хмыкнул. Вот, значит, как.

– Слушай, – сказал он. – А Глеб, ну, рыцарь, за которым ты гонялся, он тебе угрожал?

– Мне угрожал человек, требующий его смерти. Против него я был бессилен. Поэтому я выбрал косвенный путь устранения угрозы.

Разумно, подумал Антон. С логикой у этого парня все в порядке.

– А угрожавшего тебе человека зовут, случайно, не Аркадий Волох? – поинтересовался хакер.

Ему снова пришлось выдержать секунды нечеловеческого взгляда.

– Да, это он, – ответил Тэньши.

«Так, отсюда надо выбираться, – думал Антон, созерцая панель с кнопками. – Оперативник сказал, что мы дома. Значит, это один из офисов или центральная штаб-квартира… Интересно, а выход располагается на нулевом этаже? Или надо уходить через минусовые? Но если мы в „Глобалкоме“, то какого хрена эти зеленые убийцы расхаживают здесь, как по родным грядкам? Что вообще творится?»

Он ткнул наугад в кнопку одного из минусовых этажей. И, нагнувшись, принялся стягивать робу с убитого террориста. Если здесь хозяйничают Жнецы, то разумно будет попытаться стать одним из них.

Лифт неторопливо пошел вниз.

– Ну, чего уставился? – спросил Антон притихшего майора. Тот, усевшись на полу более или менее по-человечески, разглядывал лицо Антона, широко распахнув глаза. В них, под мутной пеленой безумия, шевелилось что-то, пыталось вырваться.

– А… – сказал он. – А-антон?

Хакер вообще не ожидал ответа, тем более такого. Он решил, что ему показалось.

– Чего? – спросил он, наклоняясь к майору.

– Антон? – работник «Глобалкома» заговорил членораздельно. – Антон Зверев? Из семьдесят пятой математической?

– Вот те раз, – Антон даже запутался в рукаве надеваемой робы. – Слушай, а ведь ты…

Он понял, почему лицо майора казалось ему таким знакомым. На выпускном снимке, как и в классном журнале, они с Антоном стояли рядом.

– Ты Климентов? Женя Климентов?

Три вещи случаются одновременно. Вновь synchronity, магический закон мира.

Вид знакомого с детства лица (которое он не потрудился разглядеть раньше, во время смертоубийственной суматохи в Доме Друидов) частично собирает вместе осколки сознания майора Климентова, расколотого видом улетающей крылатой тени.

Украденная Антоном память, та часть, которая принадлежит ему, а не покойному Георгию Светлову, впервые дает о себе знать, нашептывая ему о прошлом. О счастливых днях, которыми он расплачивался за беспросветное будущее и настоящее, полное опасностей и тревог.

В остановившейся кабине лифта, а также во всем центральном офисе ТПК «Глобальные Коммуникации» гаснет свет.

– Ты слышишь?

Старший минуту терзал электрический прикуриватель, вмонтированный в крышку стола, пока его внимание не отвлек далекий басовитый шум. Раньше бы его не пропустила звукоизоляция кабинета. Но теперь, когда она отключилась, шум все нарастал, пока не завибрировал, тонко звеня, хрусталь в стенном баре.

– Что это такое?

Друг, по-прежнему стоявший у окна, улыбнулся приближающемуся звену десантных «Викингов». Точно по расписанию.

– Силы Федеральной Обороны, – нараспев продекламировал он. – Только что начали масштабную акцию по обезвреживанию и ликвидации экстремистской группировки, захватившей офис компании «Глобалком», Комендант Валерий Федяев заявил, что в ходе предстоящей операции будут освобождены все находящиеся в здании заложники и уничтожена верхушка террористической организации.

– Дождались! – Старший вскочил. – Надо уходить. Пускай ублюдки подорвутся вместе с халабудой. Черт, я думал, будут тянуть время, вести переговоры… Ты идешь?

– Зачем же так спешить? – совершив сверхъестественно быстрое движение, друг оказался рядом. – Разве так поступают радушные хозяева?

Он вроде бы несильно толкнул Старшего в грудь. Но тот, пролетев два метра, оказался на полу. А друг уже навис над ним – не человек, живая молния. И в руках его – опасно поблескивающий серп.

Старший закричал. Он панически боялся боли (и поэтому охотно причинял ее другим). Серп, двигаясь неразличимо быстро для глаз, перерезал ему сухожилия на ногах, и густая кровь хлынула по немеющим икрам. Жнец задергался на полу раздавленным червяком.

– Почему? – вопил он. – За что?

Друг не ответил. Нагнувшись, он отер лезвие серпа о полу робы Старшего. И направился к выходу из кабинета. За его спиной Жнец судорожно рвал свое одеяние на полоски, собираясь перевязать ноги. Дурак.

Через десять минут здесь будут «фобы». И по дороге к кабинету они насмотрятся на картины учиненных террористами зверств. Так что лучше бы тебе, дружок, мирно сдохнуть до их прихода.