Падшие Ангелы (СИ)

Когда они наконец оторвались друг от друга, Кара снова посмотрела на каждого, кто продолжал сидеть за столом, смотря на них и едва сдерживая слезы. Сама же Кара держалась изо всех сил. Не хватало еще, чтобы друзья видели ее такой — слабой и несобранной. Нет, она хотела запомниться другой. И пусть в истории Хранителей ее имя станет синонимом к слову порок, она знала, что сидящие в этой комнате будут знать, какой она была и что несмотря на ее преступления против закона, они будут с ней до конца.

Со своего места медленно встала Лиди. Ей потребовалось время, чтобы попытаться добраться до Кары, но девушка сама подошла ей навстречу и дала себя обнять.

— Мне так жаль, Кара, — шептала она. — Ты не заслужила всего этого.

— Брось, я здорово накосячила, — попыталась перевести все в шутку Кара. — Лиди?

— Да?

— Я видела Айлин, — тихо, ни для кого не слышно произнесла Кара.

Тело Лиди напряглось, и она сильнее сжала Кару в объятиях.

— Как она? — обеспокоено спросила девушка.

— С ней все в порядке, она спрашивала о тебе и … в общем, она все мне рассказала. Обещаю, никто не узнает от меня.

— Ты не обязана хранить этот секрет. Может, если ты расскажешь об этом Совету, тебе вынесут приговор помягче.

— Не говори глупостей. Лиди, просто будь осторожна, я прошу тебя. Надвигается что-то страшное и я понятия не имею, как вы будете с этим справляться. Не то чтобы…

— Мы, — перебила и поправила ее Лиди. — Мы с этим справимся.

Конечно, Лиди в своих лучших традициях верила, что Кару может ждать другая участь. Девушки оторвались друг от друга и Кара помогла ей присесть, крепко сжимая ее руку.

— Ты его любишь? — дрожа задала Стейс точно такой же вопрос, что и Ник всего меньше суток назад.

Кара медленно перевела взгляд, не всматриваясь ни в кого конкретно, остановилась в глубокой царапине на столе и задумалась.

— Он в моем сердце, — просто ответила она.

Кай Морган оказался там медленно, постепенно обживаясь в нем все больше и больше. Он был рядом в самые трудные моменты ее жизни, даже когда трудности вызывал сам. Он никогда не осуждал ее за то, кто она. Принимал ее такой, какая она есть. Он показал, что в мире существует больше, чем две стороны сопротивления, что их жизнь — это больше, чем только черное и только белое. Кай был ее тьмой, которая всегда принимала ее распростертыми объятиями и не ждала, что ей покажут свет.

Кара наполняла ним свои легкие, вдыхая такой родной запах снова и снова, не понимая, когда позволила себе стать зависимой.

Адриан сидел слишком нахмуренным, сжимая руки в кулаки и двигая желваками. Она предпочла вампира ему.

— Раз у нас тут вечер откровений, — вставит Тави. — Должен признаться. Мое полное и настоящее имя Тавильяно.

— Чего? — все пораженно, кроме Лиди, как один задали вопрос.

— А ты чего не удивлена? — возмутился Тави и посмотрел на Уинман.

— Я изучала ваши медкарты, балда, — девушка закатила глаза, и библиотека наполнилась смехом.

Кара позволила себе расслабиться и искренне понадеялась, что это не последний раз, когда она слышит этот звук в этих стенах.

Пожалуйста, просила она уже не зная кого, просто обращаясь хотя бы к кому-нибудь, подари мне еще немного времени с ними, дай запомнить их такими.

Вечного шутника Тави с его привычными подколками. Не унывающую и добрую Лиди, которая видит свет даже в самых темных душах. Вечно недовольного и бурчащего, но даже сейчас раздумывающего, как все исправить Адриана. Стейс, которая с первого дня была ей рада и которая, как хотела бы Кара, смогла бы заменить Нику ее. И самого Ника — ее лучшего друга, брата, который был выше крови.

Они были ее семьей и Кара не мечтала ни о ком другом. Она любила их. Конечно, она любила их и будет любить до самого последнего вздоха.

Эпилог

После того, как Кара лично подписала свой приговор прошло два дня и все эти два дня она так старательно делала вид, что все в порядке, что сама поверила в это. Ребята пытались искать найти способы, как спасти ее, придумывали долгие речи, чтобы выступить перед Советом вместе с Дарреном, писали оды в ее честь, говоря о том, как мастерски она убивает демонов и падших и что за все это время никто из них так и не смог ее победить.

Кара была им благодарна, но в глубине души прекрасно понимала, что это бессмысленно и закон не изменить. Совет прислал ей запрет на передвижения вне центра; кажется, у мирян это называется домашний арест.

Ей больше не хотелось плакать. Это казалось таким глупым и бессмысленным, пустой тратой времени, которое она могла провести в кругу семьи. Кара перестирала все свои вещи, разложила свои скромные пожитки по ящикам, стопкой расставила книги, в которых яркими разноцветными стикерами выделялись ее любимые моменты. Когда ее не будет, они смогут листать те же страницы, что и она, читать ее любимые моменты и смеяться или плакать, как и она когда-то.