Падшие Ангелы (СИ)

— Им же лучше, если дверь им откроет не Тави, у которого подгорели блинчики, иначе помимо гаража придется создавать еще и кладбище на заднем дворе, а его жаль, там слишком красивые вишневые деревья, — со смешком изрекла Кара и Стейс рассмеялась.

— Это точно! Видела бы ты его, когда он учился готовить бисквит, — девушка открыла дверь гаража и зашла внутрь. — Кайус Морган по сравнению с ним в тот момент — ангел во плоти, которые по субботам навещает детский дом, а в воскресенье ходит в церковь.

Кара заставила себя улыбнуться, но сравнение брюнетки и упоминание злосчастного имени кнутом ударило по ребрам, рассекая их и позволяя крови тоненькими струйками стекать по животу.

— Да… — выдавила она.

Стейс уже открыла машину, кивнула головой в сторону пассажирского переднего сидения и уселась за руль. Кара заняла свое место, пристегнулась и вдохнула запах кожаного салона.

— А куда делась эмблема? — спросила она, вспоминая, что при их встрече на вокзале на машине была метка хранителей в виде звезды в полумесяце, точно такая же красовалась на ее левой ключице.

— Мы клеим только когда нужно кого-то встретить. Так проще ориентироваться и нам, и гостям. В обычной жизни она без надобности, ну знаешь, из-за нее не пропускают без очереди на драйвах или не расчищают дорогу в пробках, — девушка горько, почти без притворства, вздохнула и покачала головой.

— Так ладно, про пробки я знаю, но что такое драйвы? — искренне спросила Кара, когда девушки уже выехали из гаража и Стейс пультом закрыла его, высовываясь из окна, чтобы вернуться на свое сидение и посмотреть на МакКонарс, как на местную городскую сумасшедшую.

— Ты серьезно не знаешь? — Майклсон в удивлении подняла брови и раскрыла рот, когда Кара отрицательно мотнула головой и поджала губы. — Тебя еще сколькому учить, МакКонарс, ты не представляешь.

— А Нику ты уже показывала эти твои драйвы? — Кара слегка улыбнулась, пытаясь не выдавать свое любопытство.

Девушка рядом едва зарделась и закусила нижнюю губу. Она медлила, подбирая слова.

— Мы выезжали пару раз из центра. Ну знаешь, тут не так много возможностей побыть наедине и узнать друг друга получше, чтобы никто не мешал новыми заданиями или хотя бы просто не вмешивался.

— И в каком направлении у вас все движется?

— Нам хорошо вместе, — Стейс сделала небольшую паузу, глупо и счастливо улыбаясь. — Быть с ним — это как каждый раз возвращаться домой, даже если вы вместе оказываетесь на задании, где нет гарантии остаться живым. Я просто чувствую его так же, как ощущаю любую часть своего тела, будто он всегда был рядом, понимаешь?

Кара задумалась над вопросом, представляя рядом с собой кого-то, с кем она сможет быть такой же открытой и свободной в романтическом плане. У нее всегда был Ник, но он ей как брат, они знают друг друга наизусть, могут предугадать каждый шаг напарника или уловить настроение лишь по одной морщинке. Но у нее никогда не было к нему того самого влечения, о котором говорила Стейс. У нее вообще не было подобного влечения к кому-либо. Кара всегда уделяла больше времени тренировкам и учебе. Да, она обращала внимание на парней, но это никогда не перерастало во влюбленность, в то чувство, когда крылья бабочек больно ударяют о ребра, а узел внутри живота скручивает от желания просто прикоснуться к человеку. На самом деле, Кара даже как-то завела роман на предпоследнем году обучения с выпускником Академии того года Марком Стенфилдом, просто чтобы испытать подобное: ходить за ручки, целоваться в укромных местах Академии, чтобы не спалиться перед преподавателями, оставлять друг другу приторно-милые записочки, которые были ей так не свойственны, она даже решилась с ним на свой первый раз. Но это не сработало. Ни бабочек, ни наконец развязавшегося узелка. Ничего. Не было ясно, был ли Марк не тем самым, или она была неправильной. В любом случае, она была рада его выпуску и больше они никогда не виделись. Кара ни о чем не жалела, но было крохотное ощущение того, что в гонке за своей карьерой она что-то упускает.

Ей нравилось иногда смотреть романтические фильмы, и Кара была без ума от романов, но в жизни испытывать подобное казалось просто расточительством. Жизнь хранителя могла оборваться в любой момент и ей всегда хотелось стать кем-то в этом мире, прежде чем это произойдет. Она просто не видела в этом смысла для себя. Зачем заводить семью, рожать ребенка, смотреть на первые годы его жизни, а потом лишаться возможности его хотя бы видеть? Или какой толк привязываться к тому, кто в один день может не вернуться с задания и это навсегда сломает тебя? Кара прекрасно понимала, что каждый хранитель каждый день рискует не только своей жизнью, но и всеми теми, кого он любит ради невыполнимого долга и она просто не могла позволить себе обрести что-то настолько ценное и святое, а затем потерять.

— Нет, не думаю, что понимаю, — коротко, ощущая горечь на языке, изрекла она. — Я никогда не влюблялась.