Падшие к небесам

– А чё приметы есть, кого хоть искать надо?

– Тебе никого не надо, ты главное своих настигни. Хоть пожалел бы товарищей, столько капусты… – Тагир приспустил листок пальмы у окна и прыгнул через стол в сторону брата.

Тарелки не успели долететь до пола, как окна столовой выбило взрывной волной. Осколки стекла перемешались с разбитой посудой. Только пальмы в пузатых глиняных горшках не двинулись с места и покачивали разорванными листьями. С улицы донеслось несколько автоматных очередей. Нарастающая волна крика и воплей заглушала не унимавшиеся сигнализации припаркованных в окрестных дворах машин. Тагир подтащил брата к стене под окном и осмотрелся. В двухстах метрах от стоящего под окнами Патриота четверо вели огонь по посту из маневрирующей по встречке девятки. Машина приближалась к Патриоту и в течение полуминуты могла протаранить его или обстрелять. Тагир не стал дожидаться какой из этих вариантов предпочтут отморозки и выстрелил по передним колесам «девятки». Покрышки издали пыхтящий звук и машина резко вильнула, вгрызаясь дисками в тротуар. Тагир не успел прицелиться в водителя, как по окнам столовой открыли огонь. Стреляли явно не из девятки. Кто-то контролировал вход в столовую и Тагир догадывался, кто это мог быть. Он обернулся к прилипшим к стене патрульным и гуськом направился в их сторону.

– Ставьте горшки на подоконники живо! Не поднимайте головы.

Полицейские попарно водрузили глиняные щиты.

– У нас меньше минуты. Один со мной ко входу. По моей команде откроешь дверь. Вы рассредоточьтесь под окнами. Как только я начну стрелять, вы из окон прыгаете и бежите к машине, достаёте автоматы и херачите по синей девятке.

– Да здесь тоже можно отстреляться, – буркнул один из патрульных.

– Чем ты бл… отстреляешься, когда у тебя пуль не останется, тарелками?! – патрульный тесанулся о батарею, когда Тагир, схватив его, подтянул к себе. – Когда прыгать будете, цепляйте горшки, старайтесь прикрыться. Девятка прямо на сто метров. Кама, ты с ними. Только после того как я начну стрелять! – повторил Тагир, не сводя глаз с брата, и обратился к его соседу – Тебя как зовут?

– Меня – Расул, – сверстника Керима немного потрясывало.

– Расул, как мне откроешь, бегом к окнам прикрывать своих. Все остальные – ползком на кухню.

Перекатываясь по проползающим людям Тагир с самым габаритным из патрульных прошёл к двери. Остальные полицейские меньше всего готовые к такой физкультуре после сытного обеда потели в ожидании команды. Стоящий у первого окна с недовольной физиономией поправлял воротник и вертел шеей. Тагир мысленно благословил брата, изготовившегося у последнего окна и кивнул вцепившемуся в ручку патрульному.

Добрая половина раздавшейся у подножия лестницы очереди пришлась на дверной косяк. Тагир увидел, как остальной свинец отпечатался на колонне отделяющей кухню и основной зал. Двумя выстрелами он свалил нервного хотабыча и подскочил, пытаясь ухватиться за его автомат. Ремень, на котором висело оружие, вцепился в шею. Бородатый, падая назад, присел на землю. Тагир подтащил его к себе, но не успел смахнуть ремень. В девятке уже никого не было, но он заметил, откуда начали стрелять. Раздался звук разбивающихся о бордюр горшков и три тушки в форме понеслись к Патриоту. Тагир высадил по бандитам остаток магазина и присев, перекатился под автоматчика сложившегося в позе, будто задремал на пикнике возле костра. Стянув автомат с упрямой головы, Тагир перевел на одиночный. Пока Керим с товарищами вооружались, он прицельно подкармливал рассасывающуюся братию, прикрываясь подмышкой, покрытой толстым слоем поношенного свитера. К одиночным прострелам добавились щедрые очереди подоспевших хрякробатов. Со стороны поста путь отступающим отрезали несколько бобиков, загоняя их в сквер перед торговым центром, на другой стороне улицы.

Керим подбежал к Тагиру и мощным рывком поднял его с земли. Тагир оглядел брата. За исключением испачканных о траву брюк на нем не было ни единого следа от перестрелки. Тагир приобнял его и заметил, как к колесу Патриота прислонился раненный в ногу патрульный. Это был тот самый, кто хотел отстреляться. Тагир отсоединил оптику, закинул автомат за плечо и велел брату возвращаться в машину. Подойдя к раненому, он присел на корточки и пожал ему руку, хлопнув другой по плечу. Керим, заметил, как брат пожимает холеный трицепс его напарника и что-то говоря, передает ему автомат. Когда он подошёл к машине, Тагир уже вставал. Из сквера донеслось несколько выстрелов. Тагир отвёл Керима в сторону.

– Листок не протерял, надеюсь?

– Нет, брат, ты что?! Я его сразу в карман кинул, – заверил младший брат, похлопав по застёгнутому клапану.

Для верности он сунул руку во внешний карман куртки и сжал салфетку с координатами своего повышения. К тому времени, как Тагир заводил машину пять патрулей оцепили сквер. Двоих подстрелили при попытке проникнуть в центр. Остальные, укрываясь в переходе, подорвали себя гранатой, когда поняли, что дальше отступать могут только на небо.

31

– Алло?