Падшие (ЛП)

— Мне задали домашнее задание, — она со смехом шлепает папкой мне по груди, и момент полузабытой боли исчезает. — Прямо как в гребаной школе, — шепчет она.

— Миленько. Двадцать шесть и все еще выполняешь задания. Почему ты шепчешь?

Я почти сразу жалею, что спросил. Причина становится совершенно ясной, когда в дверях появляется Ньюан.

— Подумала, что ты не слишком охотно присоединишься к нам, мистер Мэйфейр. Я спустилась, чтобы поболтать с тобой о нашем последнем разговоре.

Да, держу пари, что так оно и было, с*чка. Мне не нравится эта женщина. Мне нравится, что она помогает Лейси, но, кроме этого, я был бы вполне счастлив никогда больше не видеть ее. Вообще.

— О, да?

— Да, — она приподнимает одну бровь, глядя на меня, как будто не может вынести того, что видит. — Мы ведь договорились, не так ли? И, насколько мне известно, ты все еще встречаешься с моей подругой. И поэтому…

— Поэтому ты считаешь, что я должен прийти к тебе на терапию, — рычу я. — Я думал об этом и решил обратиться за помощью в другое место. Без обид.

— Оу?

Она кладет руку на бедро, прислонившись к дверному косяку своего дома.

— И кто тебя лечит?

— Доктор Фил .

Лейси хлопает меня по руке своей папкой, посмеиваясь над моим саркастическим ответом. Ньюан это, похоже, не очень-то забавляет.

— Точно. Ну, должна признаться, я ожидала, что ты забьешь на это. Не бери в голову. Я просто надеялась, что ты заботишься о Слоан достаточно, чтобы все уладить, прежде чем заводить серьезные отношения с ней.

Она провоцирует меня. Я знаю это, вижу за милю, но все равно поддаюсь на провокацию.

— И что мне нужно уладить?

Ее безмятежный скучающий взгляд так не вяжется с ее следующими словами.

— Ну, время, которое ты провел в тюрьме. Это, несомненно, оставило после себя несколько нерешенных проблем. И жестокое обращение в детстве. Жертвы насилия в раннем возрасте, как правило, в более позднем возрасте становятся жестокими преступниками.

У меня кровь кипит в жилах. На полсекунды мне кажется, что Слоан рассказала этой женщине все обо мне, но потом она продолжает, и я точно знаю, что это была не Слоан. Этого не может быть.

— И, конечно, история с твоей матерью.

Слоан ничего не знает о моей матери. Никто о ней не знает. Даже Лейси. Единственные люди, у которых есть какие-либо данные о ней или ее прошлом, — копы, а это значит, что доктор Ньюан, должно быть, вытащила мое досье, чтобы получить информацию, а затем, в свою очередь, стала совать нос в мое гр*баное дерьмо.

Лейси выглядит так, будто ее ударили по лицу.

— Что это значит? Что насчет твоей мамы?

Медленно поднимаюсь на три ступеньки к подруге Слоан, мои руки подергиваются по бокам. Я должен помнить, что нужно дышать — не реагировать, не подумав.

— С этого момента ты будешь заниматься своими гр*баными делами, Пиппа Ньюан. И держать свой нос подальше от моего прошлого. Тем более не будешь беспокоиться о моем будущем. Если собираешься отыгрываться на Лейси, так тому и быть. Я могу найти другого врача, который легко сможет заняться ее лечением. И, наконец, окажешь Слоан уважение, которого она заслуживает. Она умная женщина. И может решить, чего хочет, и ты не будешь дергать за ниточки и вмешиваться в ее дела. Поняла меня?

Ей не следовало говорить о моей матери. Она никогда не должна была копаться в вещах, которые не касаются ее или кого-то еще, если уж на то пошло. Я смотрю на нее сверху вниз, стискивая челюсть, наблюдая, осмелится ли она сказать еще одно гр*баное слово.

Справа от меня Лейси выглядит так, как будто после окончания сеанса у нее поехала крыша, и тихие слезы текут по щекам. Она прижимается ко мне, а не оборачивается, чтобы посмотреть на Ньюан. Я чувствую себя полным дерьмом из-за того, что, вероятно, разрушил любой прогресс, достигнутый Лейс с доктором, но тр*хни меня, если она будет манипулировать или маневрировать каким-либо образом.

Ньюан смотрит на меня, все еще держа руку на бедре. Даже глазом не моргнула. Она хороша — ничего не выдает. Я не могу сказать, то ли ее план состоял в том, чтобы заставить меня плохо отреагировать, чтобы доказать свою точку зрения, то ли последние несколько минут прошли не совсем так, как она ожидала. В любом случае, она сохраняет хладнокровие.

— В этой жизни есть два разных типа жертв, мистер Мэйфейр, — говорит она холодным голосом, на который способен только настоящий ученый. — Те, кто рушится под тяжестью ужасных вещей, которые случились с ними или с теми, кого они любят, и есть те, кто использует свой опыт, чтобы отгородиться от всего. И люди, эти люди, замыкаются в себе. В безопасном, уютном мире, который они сами строят для себя, в нем никогда не найдется места для двоих. Если ты попытаешься вписать Слоан в свой мир, Зет, ты сломаешь ее.

Я обнимаю Лейси за плечи, поворачиваясь, чтобы увести ее от этой женщины.

— Ты ошибаешься, — бросаю я через плечо. — Мы не все такие типичные недоумки. И жить в моем мире? Это сделает Слоан сильнее.

Я нутром чую уверенность от этих слов.

***