Падшие мальчики

Рык динозавра разносился по центру, заглушая гул голосов и топот ног. Охранники возили старушек от отдела к отделу в гольф-карах, подростки смеялись и кричали — одни обнимались, другие чуть не дрались. Фоновая музыка раздавалась из скрытых динамиков. Ной слышал все. Он закрыл глаза, растворяясь в оглушительном шуме.

На его плечо опустилась рука. Он развернулся, широко распахнув глаза.

— Вот ты где, — сказала мама. — Не надо так убегать, ты же знаешь.

— Да, — прохрипел он, глядя в пол.

— Все в порядке. Послушай, я думаю прикупить что-нибудь и себе. Может, хочешь побродить здесь без меня? Ты ведь всегда говоришь, как сильно тебе не нравится ходить со мной за покупками.

Ной видел, что мама, подняв бровь, ждет его ответа. Она явно не хотела оставлять его одного, но, должно быть, подумала, что он оценит, как сильно она ему доверяет. Это сработало, хотя он бы ей в этом ни за что не признался.

— Хочешь, встретимся здесь через час?

Ной поднял на нее глаза. Она была такой красивой. В свете неоновых ламп веснушки и морщинки на ее лице и седые пряди в рыжих волосах стали заметнее, но все равно красота мамы потрясала. Он хотел сказать ей об этом, как иногда хотел попросить о помощи, но промолчал.

— Ладно, — сказал Ной, переминаясь с ноги на ногу, и вытер руки о рубашку: ладони вспотели.

— Хорошо. Мобильник ведь у тебя в рюкзаке, да?

Ной знал, что он там, за коробкой для ланча, словно кирпич, в который время от времени приходится говорить. Он не пользовался им в школе без крайней необходимости. У его одноклассников мобильники были новые, тонкие, и он стеснялся своего. Родители Ноя отдали ему телефон «на всякий случай», ведь он часто оставался один — в библиотеке или гуляя по району. Мобильник был нужен им, а не ему, и все же Ною нравилось носить его с собой. Все слышали истории — в школе ему вбивали их в голову — о том, как пропадают дети, о стариках, достающих из фургонов PlayStation, и школьниках, которые подходят поближе, чтобы только посмотреть, а потом БУМ — больше никто их не видит. Это пугало. Кроме того, из-за кирпича его рюкзак весил больше, а Ною нравилось ощущение тяжести на плечах. Иногда он почти забывал, что у него есть телефон.

— Да. Он у меня с собой.

— Клево. Положи его в карман, тогда сразу услышишь мой звонок. Мы же не хотим, чтобы все вышло как в прошлый раз? — Она снова подняла бровь. Взгляд был серьезным, а пальцы на его плече нежными. Мама казалась встревоженной и строгой одновременно. Ной смутился. Да, он не забыл того, что случилось в прошлый раз.

Ежегодный карнавал в Эппинге. Его родители хотели посетить местную ярмарку, а он — прокатиться на пиратском корабле. Мысль о том, что он взмоет в воздух и перевернется с ног на голову, не в силах отличить верха от низа, неба от земли, пугала и завораживала. Он знал, что должен испытать это, как бы страшно ни было. Бояться — это здорово. Иногда.

Семья разделилась, его родители смешались с толпой, растворились среди чужих лиц. Он, взметая пыль, ринулся к аттракциону.

Ной помнил, как пиратский корабль взлетел в небо, а затем земля стала стремительно приближаться. Ему показалось, что они врежутся в море зрителей, раскидывая детей и стариков в разные стороны. Но нет. Такое могло случиться только в кино, а это была реальная жизнь. В ней не умирали. Корабль описал в воздухе дугу, и Ной увидел перевернутый купол главного шатра и колесо обозрения, пурпурное небо — вместо земли — и контуры городских зданий, опускающихся на него, как острые зубы.

Желудок Ноя сжался, словно поездка еще не окончилась.

Оказавшись на твердой земле, Ной отошел от аттракционов и заблудился. Механические головы клоунов открывали рты и выкрикивали его имя. Чтобы они замолчали, он бросал им в глотки мячики для пинг-понга. Все это время мобильный звонил в его рюкзаке, но Ной не слышал. Родители нашли его по счастливой случайности.

Они кричали, но он едва различал их голоса: Ной сфокусировался на шуме вокруг. Безумный звон карусели, аплодисменты зрителей свиных бегов. Трепет карнавальных флажков на длинных, переплетающихся веревках, прижавших его к земле, словно сеть, мешавших ему быть там, где он хотел. Плыть в синеве целую вечность…

— Ной, — сказала мама, на этот раз строже. Торговый центр гудел от людских голосов.

Он вновь взглянул на нее:

— Ладно, я достану телефон.

— Я хочу посмотреть, как ты кладешь его в карман, прежде чем уйду.

Ной сделал, как было велено. Мобильник выпирал из кармана брюк.

— Хорошо, — сказала Клэр, улыбнувшись. — Встретимся на фуд-корте через час. Около прилавка с китайской едой.

— Где?

— Сразу у входа на фуд-корт. Ясно?

Он промолчал.

— Ладно, — сказала она. — Тогда встретимся у стойки «Буст-Джус». Ты ведь знаешь, где это?

Ной медленно кивнул, глядя в пол.

— Если потеряешься, позвони. Но постарайся не тратить минуты без необходимости. — Она залезла в кошелек и достала десятидолларовую купюру. — Вот, бери. Не говори папе. Ты же знаешь, он не любит, когда я даю тебе деньги без разрешения. Возьми, милый. Купи себе что-нибудь. — Она протянула ему десятку. — Не хочешь?

— Нет.