Падшие мальчики

Симона, разбирающаяся в жанре лучше любой девушки на памяти Маршалла, взглянула на книгу в твердом переплете, втиснутую между колонками рядом с компьютером. Девушка подняла ее, оценила тяжесть и развернула передней стороной обложки вверх. На ней был изображен худой мужчина в вычурном костюме шута на фоне бархатного занавеса. Его пальцы стискивали клетчатую трость, но на самом деле это был наполовину вынутый из ножен кинжал.

— «Крики. Три романа саспенса», — прочитала вслух Симона, не скрывая усмешки.

— Роберт Блох, амиго. Истинный мастер.

— Звучит избито. — Она поморщилась, зажав жвачку зубами. Симона была одновременно женственной и задиристой — коктейль, популярный у парней. Несмотря на очки и дреды, она не выглядела претенциозно — скорее, это освежало ее стиль. Еще Симона оказалась очень талантливым монтажером. Маршаллу она понравилась, едва пересекла порог комнаты на первом собеседовании.

— Несомненно, так ты и думаешь, маленькая засранка. Блох великолепен, — сказал Маршалл.

— Если он так великолепен, почему тогда книга называется «Крики»? Фу.

— Отдай. — Маршалл выхватил у нее книгу и погладил обложку, словно раненого котенка. — Мы говорим о чуваке, который написал «Психо». Прояви уважение.

— Маршалл, — начала Симона, нацелив на него палец и выпрямившись в кресле, — «Психо» написал Джозеф Стефано.

Ее поистине энциклопедические знания в области хорроров не ограничивались книгами. Как и босс, она обожала фильмы ужасов и много раз говорила, что нет ничего лучше, чем уютно устроиться на диване, натянув одеяло до подбородка, и смотреть фильмы зрелого Джона Карпентера.

— Сперва была книга, — сказал Маршалл, погрозив ей.

— Нет!

— Да. А еще считаешь себя фанаткой кино. Тьфу ты! Напомни мне: почему я тебя нанял?

— Потому что я восхитительный специалист. И потому что ты скряга. Я беру недорого.

— Ага, этого я отрицать не могу.

Маршалл открыл книгу на первой странице, спина снова чуть слышно хрустнула. Симона наклонилась вперед, поправляя очки. Слова обрели четкость.

«С наилучшими пожеланиями, Роберт Блох», — было написано красными чернилами.

— eBay, — сказал Маршалл, глядя на девушку и прикусывая кончик невидимой сигары. Симона кивнула, признавая поражение.

— Окей, да, это круто. — Она развернулась и снова уставилась на экран.

«Блэкберри» Маршалла ожил, завибрировав на стеклянной столешнице под звуки «Seven Nation Army» The White Stripes. Мужчина схватил мобильник.

— Продолжай монтировать, только убавь звук. Это жена.

— Только послушай себя: «Это жена». Говоришь так, будто ты мачо, но на самом деле ты просто домашний песик, — ухмыльнувшись, заметила Симона.

Маршалл ткнул пальцем себе в грудь:

— Я — начальник. — И указал на нее: — Ты — подчиненная. Пошевеливайся, сегодня надо закончить. Кроме того, все мы иногда притворяемся.

Он нажал на подсвеченную кнопку и поднес телефон к уху.

— Привет, медвежонок.

— Привет, Марс, — донесся ласковый голос с другого конца линии. Даже прожив одиннадцать с половиной лет в Австралии, Клэр сохранила канадский акцент. Маршаллу это нравилось. Ее звонкий голос, то, как она тянула гласные, — странным образом это его заводило. Акцент Клэр напоминал ему о молодости и любви. О путешествиях.

— Как монтаж? — спросила она.

— Никак. Детка, я вымотан. Собираю вещички и хочу сбежать. Как на работе?

— Ох. Вдохновляюще.

Маршалл представил, как она морщится, словно от боли, как саркастически закатывает глаза. Вместе с тем его охватило странное чувство — неловкость, возникающая между супругами, живущими разной жизнью. У него был собственный бизнес, относительно успешный, в сфере, которая ему до сих пор нравилась. Конечно, о съемках собственного фильма речи не шло — пусть он и мечтал об этом, — но пока его все устраивало. Клэр, напротив, хотела писать, и у нее здорово получалось. Но, как и большинство писателей, ее почти не публиковали, если не считать нескольких рассказов в сборниках, которые никто не покупал и уж тем более не читал. Вместо того чтобы посвятить все время писательству, она работала пять дней в неделю в фирме, занимающейся финансовыми инвестициями, в отделе технического обслуживания. Описание ее должности звучало внушительно — сотрудник по работе с документами, — но означало, что она вводит данные, сканирует и копирует. Маршалл знал, как сильно Клэр ненавидит свою работу, но ее коллеги были приятными людьми, и зарплата оказалась неплохой. Он часто преуменьшал свои заботы, чтобы не расстраивать ее.

Несмотря на все это, Клэр чувствовала себя комфортно в сложившейся ситуации. Оставалась в хорошем настроении.

Если бы вдруг экономическая ситуация улучшилась и Маршалл смог позволить себе нанять третьего человека, то он без колебаний пригласил бы жену работать сценаристом и креативным консультантом, и не только из-за их отношений: она была талантлива. И он скучал по ней. Клэр весь день работала в офисе, тогда как его съемки часто затягивались допоздна. Между работой, сном и попытками растить ребенка времени для них двоих почти не оставалось. Дисгармония проявлялась не только в их работах. Она была во всем.