Падшие (СИ)

— Осирис. — в тон ему отозвался я.

Держался я настороже, готовясь в любой момент создать слепок и ударить магией. Но Падший не спешил нападать. Вероятно, чтобы окончательно усыпить мою бдительность.

— Приступим? — спросил он.

— Пожалуй. — продолжая играть вежливость, сказал я.

Вперед вышла ора — тонюсенькая, как тростинка, девчушка, в которой никогда не заподозришь нотариуса. Во-первых, возраст. От силы лет двадцать. Во-вторых, нереальная какая-то красота и практически сбивающая с ног сексуальность. Нотариусы же не так должны выглядеть, да? Даже классический офисный лук смотрелся на этой «мисс Вселенная», как косплей секретарши из магазина для взрослых. Завершали образ волосы, собраные на затылке в тугой узел, очки без диоптрий на тонкой переносице, изящный кожаный кейс в одной руке и телефон — в другой.

Представляться она не стала. То ли не считала нужным этого делать, то ли предполагала, что я должен ее знать. Произнесла твердо, как человек, у которого очень мало времени, куча деловых встреч, а потом еще фитнес, йога, пилатес, маникюр и укладка. Перед новой серией встреч.

— Я внесла все необходимые изменение в завещание Господина. — Протянула дипломат. — Можете проверить.

Э, нет! Так не пойдет, подумал я. Хочет, чтобы я взял кейс, занял руки, а Осирис в этот момент нанесет удар? Не-не-не!

— Открой и покажи. — приказал я.

Ора, не меняясь в лице, открыла кейс. Повернула в мою сторону. Не глядя, но очень сноровисто, стала листать лежащие там документы.

— Это основное завещание господина Савириса, согласно которому все его имущество, исключая два предприятия, находящиеся в Ростовской и Московской областях, переходят в собственность господина Серова. Следующий документ — дополнительное завещание, выводящее указанные предприятия из холдинга и передающее их младшему сыну господина Савириса. Это…

И так далее. Десяток бумаг, которые были составлены так, что комар носа не подточит. В смысле, я сам еще не дипломированный юрист, но тут им и не нужно было быть. Максимально простые, не допускающие двойного толкования формулировки. Магия нотариусов, не иначе.

— Ясно. С этим все в порядке.

В конце я подтвердил, что принимаю работу. Мой оппонент тут же кивнул и сказал оре.

— Ты можешь идти, Леночка. Благодарю за службу.

— Рада помочь, Господин Осирис. Увидимся.

Ни процента сомнений в том, чем все закончится! Или это попытка подбодрить старика? А, да пофиг! Мне какое дело, даже если это игра, затеянная, чтобы меня смутить?

Через минуту мы с противником остались в коридоре одни. Секунданты, как и предполагалось, ушли из коридора, и спустились по лестнице. Я смотрел на Господина, он на меня. У стены, забытый и пока не нужный, стоял кейс с документами.

Несмотря на то, что происходило все в антураже классического бизнес-центра, меня не покидало ощущение, что нахожусь я на съемках вестерна. Где два стрелка стоят на единственной улице крохотного городка где-то на Диком Западе, и собираются поспорить за почетное здание «самого быстрого револьвера Техаса». Только шаров перекати-поле для полноты картины не хватало. И музончика от Эннио Морриконе.

— Благодарю за понимание моей ситуации. — произнес наконец Осирис. — И проявленное милосердие. Это необычно для Губителя.

Вот чего врать, а? Необычно ему! Я и сам в памяти Шахата видел, как он в охоте за Господами всеми силами избегал жертв среди людей, порой в ущерб эффективности. Да и Урил о том же самом говорил. Потому-то Губители и не вырезали всех Падших до сих пор.

— Да и ты меня удивил, Осирис. — ответил я, осторожно, каждую секунду ожидая подвоха. — Честная схватка, это не очень укладывается в рамки поведения Господ.

Зачем мы вообще разговариваем? Он же понимает, что я понимаю, что он меня просто забалтывает? Может самому нанести первый удар? Или он меня на это и провоцирует? А-р-р! Как же все сложно-то!

— Я устал. — отозвался Падший. — Столько тысяч лет, цепь бесконечных перерождений, Игра, в которой не победить…

— Вот только не надо, ладно! — юношеский максимализм все-таки взял верх. — Выторговал себе путь отхода, убьешь собственного сына, чтобы продолжить жить в его теле — устал он, ага! Мог бы просто сдохнуть, и никому больше не мешать!

— Ну, что тут скажешь. — усмехнулся мой противник, не отрицая ни одного обвинения. — Против собственного естества не попрешь.

В этот момент он и начал строить слепок. Я тоже. Согласно заключенной между нами договоренности, бой должен был происходить в реальности, ведь по настоящему возможности Падших раскрывались только в ином измерении. Но, как я и предполагал, никто собирался соблюдать правила. Я в том числе.

Поэтому свой слепок начал создавать на долю секунды раньше.

Раньше я только видел, как за право выбрать поле боя борются два практически равных по силе существа — Урил с шеду. Но испытать, каково это удалось только сейчас. И оказалось, что все теоретические знания, хранящиеся в памяти Шахата, не дают даже приблизительно представления о том, каково это на самом деле.